Один старец провёл тридцать лет в великом воздержании, почти не употребляя хлеба и употребляя воду в самом умеренном количестве.
Этот старец говорил: - «Я умертвил в себе грех блуда, сребролюбия и тщеславия».
Услышав такое, священник пришёл к нему и спросил его:
— Говорил ли ты то и то?
Старец отвечал:
— Говорил.
Священник сказал на это:
— Вот ты входишь в хижину твою и находишь на постели твоей женщину. Можешь ли ты не подумать, что это женщина?
— Нет! Но я борюсь с помыслом, чтобы не прикоснуться к ней.
Священник ему:
— Значит, ты не умертвил греха блуда — он жив в тебе, но связан. Опять: положим, ты идёшь по пути, видишь камни и обломки глиняных сосудов, а посреди их золото. Может ли ум твой обойтись без всякой мысли о золоте?
Старец отвечает:
— Нет! Но я борюсь с помыслом, чтобы мне не взять золота.
Священник на это:
— Значит, и этот грех жив, но связан. Если придут к тебе два брата, из которых один любит тебя и превозносит похвалами, а другой ненавидит и злословит, — примешь ли их с одинаковым сердечным чувством?
Старец:
— Нет! Но я буду бороться с помыслом моим и стараться делать добро ненавидящему меня наравне с любящим меня.
Священник:
— Следовательно, грехи живы, но связаны святыми помышлениями.
Этот старец говорил: - «Я умертвил в себе грех блуда, сребролюбия и тщеславия».
Услышав такое, священник пришёл к нему и спросил его:
— Говорил ли ты то и то?
Старец отвечал:
— Говорил.
Священник сказал на это:
— Вот ты входишь в хижину твою и находишь на постели твоей женщину. Можешь ли ты не подумать, что это женщина?
— Нет! Но я борюсь с помыслом, чтобы не прикоснуться к ней.
Священник ему:
— Значит, ты не умертвил греха блуда — он жив в тебе, но связан. Опять: положим, ты идёшь по пути, видишь камни и обломки глиняных сосудов, а посреди их золото. Может ли ум твой обойтись без всякой мысли о золоте?
Старец отвечает:
— Нет! Но я борюсь с помыслом, чтобы мне не взять золота.
Священник на это:
— Значит, и этот грех жив, но связан. Если придут к тебе два брата, из которых один любит тебя и превозносит похвалами, а другой ненавидит и злословит, — примешь ли их с одинаковым сердечным чувством?
Старец:
— Нет! Но я буду бороться с помыслом моим и стараться делать добро ненавидящему меня наравне с любящим меня.
Священник:
— Следовательно, грехи живы, но связаны святыми помышлениями.