Сын мой

Придерживаясь рукой за перила, Сергей поднимался по лестнице, ведущей в храм. Миновав нищих, что стояли у входа, он перекрестился и вошел в церковь. Служба закончилась час назад, прихожане разошлись, и только женщина в черном платочке сидела за столом, принимая записки и продавая свечи. Особое состояние безлюдной церкви нравилось Сергею. Он чувствовал, как вековой покой входит в него, растворяя нервозность суетного мира, успокаивая и облегчая душу. Бывая на службах, исповедуясь и причащаясь, Сергей ощущал в себе состояние благодати, даруемое ему Господом. Это счастье сопричастности с Богом, приносило радость жизни. Но иногда хотелось покоя. И тогда он приходил в пустынную церковь, чтобы побыть здесь наедине с Господом, стараясь рассказать ему все. Бывало, собственная неготовность не давала возможности раскрыться полностью, и успокоение не приходило. Но это был поиск. Поиск самого себя. И Бога.

Подав записки и поставив к иконам свечи, Сергей подошел к большой иконе Спаса Нерукотворного. Перед ней, освещая лик Христа, горела лампада. Сергей поставил свечу. Каждый раз перед Причастием, проходя перед этой иконой к Чаше и, готовясь принять частицу Христа, он чувствовал в глазах слезы. Причастие вызывало душевный трепет. Сергей давно заметил, что в зависимости от своего состояния глаза Христа на иконе воспринимаются по разному. Добрые и прощающие, строгие и понимающие, внимательные и любящие - они растворяли в себе все, с чем приходил сюда Сергей.

Не громко хлопнула входная дверь, заставив Сергея обернуться. Женщина, убрав все со стола, вышла из храма. Свеча, что зажег Сергей, ярко вспыхнула от притока воздуха, осветив на мгновение лик Христа на потемневшей иконе. Сергей опустился на колени.

- Господи, - беззвучно произнес он, - снова я здесь, перед тобой. Мне некому рассказать все то, что со мною происходит. Кому - то я не могу рассказать об одном, кому – то о другом. Нет, я не одинок, есть семья, дети, много хороших людей вокруг, но только все равно выходит, что остаюсь единожды один. Я сам виноват, слишком долго искал в человеке Бога, не понимая, что найти его невозможно. Как бы хорошо к тебе не относился человек, в тот момент, когда он тебе особенно нужен, он не сможет полностью быть с тобой, у него своя жизнь, не понимая этого, я хотел найти такого человека, чтобы слиться с ним в одно, а это нереально.

А может, я слишком многого хочу для себя от других? Опять на первое место выходит любовь к себе? Не получается радоваться тому, что человек может тебе дать, и начинаешь требовать большего? Я уходил от одного человека к другому, не находя, снова искал, а может это был поиск Тебя? Пусть такой трудный и не понятный для многих, но ведь каждый приходит к Тебе по-своему. Господи, как же нужен мне человек, которому я мог бы все рассказать! Разбираясь в себе, я понял – насколько болен грехами. Но знать, что ты болен – мало, надо понять, как излечиться, а вот этого я не знаю. Сижу теперь возле кучи намытого песка из грехов своих и не знаю, что делать дальше. Я нашел в себе много различных страхов, которые не дают мне быть свободным, но как от них избавиться? Больной человек далеко не всегда может вылечиться сам – ему нужен врач. Боже, помоги мне, прошу тебя. Ведь ты Отец наш, а мы твои дети, значит я сын твой, Господи и кого мне еще просить о помощи?..

Размытый слезами и освещенный неярким светом свечи лик Христа то отступал ненадолго, то проявлялся отчетливо. Раздался звук открываемой двери. Кто-то вошел в церковь. Сергей глубоко вздохнул, приходя в себя, вытер руками глаза и поднялся с колен. Он поклонился иконе, приложился к ней и пошел к выходу. На улице светило солнце, щебетали птицы, по воде озера бежала солнечная дорожка. Сергей присел на скамейку и закрыл глаза. Он чувствовал себя обессиленным и опустошенным, но душа была чиста и спокойна. Кто-то присел на скамейку рядом с ним.

- Сын мой, вдруг услышал он, - я готов тебя выслушать.

Сергей открыл глаза. Рядом с ним сидел настоятель церкви отец Александр и смотрел на Сергея с добротой и участием.

- Сын мой!- эхом отдалось в голове Сергея, - СЫН…