Тоже

Я иду, тяжесть креста постоянно в душе кляня, -
Как Он тогда держался - подумать страшно!
Помню Его. Иду. И глаза у меня горят.
Жарко. Темно. Отражаюсь в каждом.

Передо мной - гора. Не Голгофа, но что-то вроде,
Да и меня не продали, а, в принципе, подарили.
Я где-то слышал, что страх у меня в природе -
Господи, правда в природе, или...

Или, может, я слаб и грешен, и жертва моя - пуста?
Думать об этом сейчас не буду - того не стоит,
Имя мое не звучит, не струится из уст в уста -
Я не творил чудес. Не менял устоев.

И какой из меня спаситель, какой, извини, мессия?
Мне же тысячу лет молиться, чтоб стать похожим!
Да. Искупление кровью грехов - это моя стихия,
Но Ему было страшно, и мне очень страшно, Боже!

И пусть со всеми догматами это идет вразрез,
И пусть говорят, что такого и быть не может,
Но стоит подумать - Господи, Он воскрес!
Значит, я
не умру
тоже?