Светлана Коппел-Ковтун
Если долго-долго смотреть на звезды, то их свет покроет лёгким сиянием лицо глядящего. А если смотреть на звёзды ещё и часто-часто, то их свет проникнет внутрь глядящего столь глубоко, что изменится его внешний облик и лицо станет совершенно другим — неузнаваемым, звёздным…
Обычно люди смотрели себе под ноги и на ноги: свои и чужие. «Ноги, — говорили они, — главное, ведь мы на них стоим, ходим, убегаем и догоняем». Когда кто-либо, шутки ради, напоминал о важности головы и сердца, все понимающе улыбались и со всей серьёзностью вперяли свои взоры в землю и на ноги. Кроме одного сгорбленного, ссутуленного человека, который больше интересовался звёздами.
Находясь среди людей, сгорбленный человек тоже смотрел себе под ноги. Но он редко появлялся на улицах и слыл нелюдимым. Чаще всего он сидел на крыше самого отдалённого дома, уставившись в небо.
Звёздный свет всегда играл отблесками на его счастливом лице, проникая всё глубже. Но никто не мог знать об этом, даже сам сгорбленный не догадывался. Зеркал он старался избегать, так как знал о своём уродстве, а о любви к звёздам он ни с кем не заговаривал.
Как-то раз шёл он по городской улице, незаметный в суетной толпе людей, но, вспомнив о звёздах, остановился и поднял своё лицо к небу. Окружающие тут же обнаружили его непохожесть на себя. И хуже всего то, что глаза обычных людей не приспособлены наблюдать звёздный отсвет, а потому сгорбленный человек, чьё лицо было сокрыто от них звёздным светом, показался им безликим монстром.
— У него нет лица! — закричали окружающие. — Смотрите, вместо лица у него пятно мрака!
— Этот тип — чудовищный злодей! — крикнул кто-то.
Одна из женщин бросилась на сгорбленного с кулаками, за ней последовала вся толпа. Странно, что не нашлось никого, кто пожалел бы беднягу, ведь он никому не причинил зла. Сгорбленный человек со звёздным ликом был избит до полусмерти и оставлен умирать посреди улицы.
Он пришёл в себя только ночью. Прохладный ветерок ласково теребил его волоски, оставшиеся свободными от запёкшейся крови. Он открыл глаз — только один, потому что другой сильно распух и не открывался, — и увидел над собой прекрасное звёздное небо. Его лицо вновь засияло, всё тело его засветилось звёздным сиянием, вздрогнуло и преобразилось. Спина выровнялась, синяки и ссадины исчезли, скрюченное от боли и беспомощности тело распрямилось.
На рассвете сонный дворник успел заметить, что посреди улицы лежит какой-то незнакомец, но тот исчез у него на глазах, словно растворился в воздухе. Дворник ничего не понял, а потому решил, что ему это пригрезилось.
А дело было в том, что звёздное сияние полностью пропитало тело когда-то сгорбленного человека, и он стал совершенно невидимым для обычных людей. Никто не заметил, как он, укутанный звёздным светом, встал и ушёл на крышу самого отдалённого дома. Никто не знал, и что случилось с избитым «безликим злодеем», — о нём просто забыли. Ведь обычные люди по-прежнему интересовались только тем, что у них под ногами…
Обычно люди смотрели себе под ноги и на ноги: свои и чужие. «Ноги, — говорили они, — главное, ведь мы на них стоим, ходим, убегаем и догоняем». Когда кто-либо, шутки ради, напоминал о важности головы и сердца, все понимающе улыбались и со всей серьёзностью вперяли свои взоры в землю и на ноги. Кроме одного сгорбленного, ссутуленного человека, который больше интересовался звёздами.
Находясь среди людей, сгорбленный человек тоже смотрел себе под ноги. Но он редко появлялся на улицах и слыл нелюдимым. Чаще всего он сидел на крыше самого отдалённого дома, уставившись в небо.
Звёздный свет всегда играл отблесками на его счастливом лице, проникая всё глубже. Но никто не мог знать об этом, даже сам сгорбленный не догадывался. Зеркал он старался избегать, так как знал о своём уродстве, а о любви к звёздам он ни с кем не заговаривал.
Как-то раз шёл он по городской улице, незаметный в суетной толпе людей, но, вспомнив о звёздах, остановился и поднял своё лицо к небу. Окружающие тут же обнаружили его непохожесть на себя. И хуже всего то, что глаза обычных людей не приспособлены наблюдать звёздный отсвет, а потому сгорбленный человек, чьё лицо было сокрыто от них звёздным светом, показался им безликим монстром.
— У него нет лица! — закричали окружающие. — Смотрите, вместо лица у него пятно мрака!
— Этот тип — чудовищный злодей! — крикнул кто-то.
Одна из женщин бросилась на сгорбленного с кулаками, за ней последовала вся толпа. Странно, что не нашлось никого, кто пожалел бы беднягу, ведь он никому не причинил зла. Сгорбленный человек со звёздным ликом был избит до полусмерти и оставлен умирать посреди улицы.
Он пришёл в себя только ночью. Прохладный ветерок ласково теребил его волоски, оставшиеся свободными от запёкшейся крови. Он открыл глаз — только один, потому что другой сильно распух и не открывался, — и увидел над собой прекрасное звёздное небо. Его лицо вновь засияло, всё тело его засветилось звёздным сиянием, вздрогнуло и преобразилось. Спина выровнялась, синяки и ссадины исчезли, скрюченное от боли и беспомощности тело распрямилось.
На рассвете сонный дворник успел заметить, что посреди улицы лежит какой-то незнакомец, но тот исчез у него на глазах, словно растворился в воздухе. Дворник ничего не понял, а потому решил, что ему это пригрезилось.
А дело было в том, что звёздное сияние полностью пропитало тело когда-то сгорбленного человека, и он стал совершенно невидимым для обычных людей. Никто не заметил, как он, укутанный звёздным светом, встал и ушёл на крышу самого отдалённого дома. Никто не знал, и что случилось с избитым «безликим злодеем», — о нём просто забыли. Ведь обычные люди по-прежнему интересовались только тем, что у них под ногами…