И в беде, и в горести
Спрашиваю Бога:
– Отчего же, Господи,
Злых людей так много?

Помню как в детстве разбила посуду
И маме твердила: "Не буду! не буду!"

Пока мы живы, можно все исправить...
Все осознать, раскаяться... Простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить...

Через двести лет,
Через тьму и свет
Ты пришла ко мне, Ксения...

Берегом низким, в камень одетым,
Гулким двором и широким проспектом
Утром и в полдень, и ночь напролет
В белом платочке старушка идет.

Однажды в воскресение
Зашли мы с мамой в храм.
И вдруг я имя Ксения,
Представьте, слышу там!

и чем дольше молчишь, тем больше в тебе густого
неподдельного света, звонкой искрящейся правды.
и не то чтобы слова ничего не стоят,
просто слов не надо.

Это стихотворение было найдено среди вещей старика, умершего в доме престарелых...

Ты погружаешься и умираешь,
Какая в этом глубина!

И больше нет у меня желаний
в канун грядущего. Это Ты
все чаще руку мою сжимаешь
и говоришь мне: «Остынь, остынь»...