«И послал рабов Своих звать званых на брачный пир; но не хотели придти. Опять послал других рабов, сказав: вот Я приготовил обед Мой… Но они, пренебрегли то, пошли кто на поле своё, кто на торговлю свою. Прочие же, схватив рабов Его, оскорбили и убили их». (Мф. 22:3-6).
Отец Михаил выходил из себя. Он так усердно взялся за пастырское дело, что себя не жалел: ночью он готовил проповедь, читал правило к святому причащению, качал маленькую Настю, которая ему всё улыбалась, и, чуть свет, шёл служить или ехал на «попутке» совершать требу. Словом, батюшка всё отдавал для Божьего дела, но ему казалось, что дело Божие у него идёт очень плохо.
Когда ещё отец Михаил учился в семинарии, то он просил Бога сподобить его послужить верующему народу, и чтобы послужить жертвенно, до последней капли крови. А вот теперь он уже священник и служит третий год, но видит, что дело у него плохо клеится: прихожане не слушаются, в храм не ходят, между собой ссорятся и даже дерутся, пьяные, воруют друг у друга, посты не сохраняют, детей не крестят, не причащаются, словом, дикари да и только, или полухристиане.
И что прихожане! Когда своя матушка достала и покою не даёт. Едем в город, да и только там свежий хлеб, овощи, все фрукты, там детей учить легче, а здесь в глуши, что? Одна грязь, да глухие старухи…
Долго думал батюшка, как тронуть сердца людей, чтобы они о душе своей подумали, чтобы хоть в пост Великий причастились, и нечего не мог придумать…
Тогда отец Михаил стал горячо молиться Богу, чтобы Господь Сам вразумил его на лучшее Божье дело. Батюшке очень жаль было народ, и он не знал, что готов был бы сделать для него. Пытался обличать прихожан за их нерадение к церкви, душе своей, но что толку. Они зашушукали, «батюшка злой у нас», - говорят, и ещё меньше стали ходить. Любовью стал покрывать все их грехи - начали говорить: «Батюшка у нас слабодушный, что не скажи - всё прощает и не наказывает». Ну, никак не угодишь.
- Нет! - решил отец Михаил. - Семинарии и академии мало, надо молиться, чтобы Господь Сам вразумил Своей благодатью.
И отец Михаил стал молиться и у престола Божия, когда служил особенно Литургию, и ночью, при чтении правила.
«Господи, - говорил он со слезами, - Ты Кровью Своей искупил людей Твоих, а они вот все осуетились, пастыря своего не слушаются, живут как им вздумается, едят, пьют, гуляют, дерутся, наряжаются, на зрелища бегут, сломя голову, а в храм и в год раз не придут, так сатана их и водит, куда хочет, а меня и слушать не хотят.
Господи! Ну,что же это такое? Как же теперь их спасать? Как вразумлять? Ведь гибнут, как мухи, ни радости настоящей не имеют, ни покоя душевного нет у них, а всё-таки в храм идти не хотят… Ты Господи, душу Свою положил за нас, а мы…»
Здесь отца Михаила осенила какая-то мысль. Он насторожился, задумался на мгновенье… и тут же опустив голову к полу, зарыдал… Долго батюшка лежал неподвижно, как мёртвый. Потом тихо поднялся, лицо его было необыкновенно серьёзно, но вместе с тем и какая-то умеренная решимость легла на его чело…
За стенкой застонала спросонья маленькая Настя. Отец Михаил пошёл к ней. Он тихо вошёл в спальню, подошёл к кроватке и взглянул на ребёнка. Настенька спала. Личико её было спокойно и светло. На кроватке с матушкой спал другой ребёночек - Миша. Ему уже было три годика. Он ласково прижался к матери и тоже сладко спал. Матушка днём устала со стиркой, и теперь спала глубоким сном.
Отец Михаил на всё посмотрел с особой нежной любовью, и волна жалости подступила к его сердцу. Он заплакал, но так тихо, что никто не проснулся. Ему казалось, что он будто прощается со своими малыми детьми и матушкой. Взглянув на святые иконы, он глубоко вздохнул, перекрестился и прошептал: «Господи, твори с нами Свою святую волю!»
Затем, перекрестив всех священическим благословением, отец Михаил тихо вышел в свою комнату и лёг спать. Рано утром в дом постучали. Батюшка вышел.
- На требу в соседнее село, - возвратившись сказал он матушке.
Собрав всё нужное, он быстро оделся, кивнул матушке, мельком взглянув на спящих ребятишек, перекрестился и вышел. До села добрались часа через три. Здоровая женщина вела батюшку к своей умирающей матери. Причастив больную, отец Михаил немного посидел, отдохнул и пустился обратно. Ему захотелось пройти вдоль речки, «здесь ближе и прохладнее», - думал он. Сняв верхнею одежду, он шёл налегке, было уже жарко. Вдруг впереди отец Михаил увидел купающихся детей. Их было четверо, все девочки лет по 8-10. Зашедши в речку, они брызгались, смеялись, гонялись друг за дружкой. У берега было безопасно, но дальше, на середине, была глубина и течение довольно быстрое. Не успел батюшка поравняться с купающимися, как из воды раздался крик. Девочка, что побольше, зашла поглубже, её подхватило течением и понесло вниз. Она, бедная, барахталась в воде, пыталась плыть, но вода всё дальше и дальше несла её в глубину. Размышлять было некогда. Отец Михаил немного умел плавать. Он быстро замотал в верхнею свою рубашку, Святые Дары, бережно положил их на камушек и мигом бросился в воду. Доплыв до девочки, нырнув под неё, он схватил её за ногу и сильным рывком бросил к берегу. Девочка скользнула по воде несколько метров. Оказавшись на мели, она встала на дно ногами. Но батюшка пропал. Он долго не показывался из воды. Девочки со страхом смотрели на реку. Спустя минуты четыре далеко от берега показалась из воды рука. Затем и она пропала… Речка быстро неслась вниз… Сделав рукой бросок с утопающей, отец Михаил, видимо,по инерции ушёл глубоко в воду. Ему не хватило воздуха. Он стал выбираться наверх, но течение влекло его дальше. Обессилев и набравшись воды, батюшка не мог больше бороться со стихией… Спасши девочку, он сам погиб достойной смертью пастыря, положившего душу свою за ближних (Ин.10:11).
Когда отец Михаил лежал в гробу, школьники принесли ему живые цветы. Девочка Наташа, которую батюшка спас от смерти ценой своей жизни, стояла у него и плакала. Её отец - заслуженный бригадир - и мать стояли рядом. Прощаться с отцом Михаилом пришёл весь приход. Мужчины стояли, понурив обнажённые головы, женщины утирали слёзы.
Благочинный, отпевавший покойника, обращаясь к народу, сказал: «Братья и сёстры! Замолк навеки голос любви отца Михаила. Он вас звал ко спасению. Он вас любил, как любит отец своих родных детей… Он почти не спал, всё думал и со слезами молился, как бы вам помочь найти и полюбить истину. Но вам,братья и сёстры, всё некогда. У вас бесконечные дела и вы не слушались зова своего пастыря.
Отец Михаил страдал душой за всех вас и готов был жизнь свою отдать, чтобы только вы – паства – не погибли в грехах. Но слова его мало имели пользы. Тогда он решил показать самим делом, что любит вас… Так его учил Христос Бог наш. Так он и поступил, отдав жизнь свою за ближних своих.
Подойдите же, братья и сёстры, последний раз к своему доброму пастырю, попросите у него прощения и молитесь. Отец Михаил простил всех вас, он счастлив. Он достиг своей цели. И если вы не приходили к нему живому, то вот теперь собрались все к мёртвому… Да упокоит Господь душу его в селении праведных. Аминь… Не забудьте сирот отца Михаила. У гроба стояла матушка умершего с двоими детками: Мишей и Настенькой. Они плакали. Люди тихонько потянулись к умершему. Они кланялись своему пастырю. Целовали Крест, руку, последний раз вглядываясь в его лицо и, взволнованные, отходили. Отец Михаил лежал с кротким выражением на лице. Только какая-то тень грусти о ком-то, о чём-то таилась в чертах спокойного его лица. Смиренная скромность и удовлетворённость выполненного долга легла печатью на его чистом пастырском челе. Чего он не мог достигнуть словами, жизнью, то достигнул своей жертвенной смертью, - его любимая паства вся пришла к нему и потом долго-долго помнила о нём…