Дарья Прохорова
Эту историю я недавно услышала на берегу Галилейского моря от монахини Горненского монастыря матушки Мариам. Она – о турецкой девочке Фатиме, которая в крещении стала Ниной, о ее маме, и об удивительном обращении в христианство в 80-е годы прошлого века. История записана со слов матушки Мариам.
Фатима росла в глухой горной турецкой деревеньке, где мусульмане веками живут по своим законам. Детей в семье было много, она – самая младшая. Когда Фатиме было 12 лет, ее мама сильно заболела, и уже была при смерти. Все родственники пришли с ней попрощаться, над кроватью стоят и плачут дети и муж. И вот мама уже отходит, и на смертном одре, из последних сил, говорит: «Не хороните меня по мусульманскому обряду, потому что я не мусульманка. Я православная христианка греческой веры, и имя мое в крещении – Галина».
Все были в шоке, потому что это глухая мусульманская деревня, никаких христиан здесь отроду не было. И фамилия, и имя матери – турецкие. По мусульманскому обряду ее не похоронили, но и по христианскому тоже… На своем кладбище мусульмане не хоронят христиан. Поэтому Галину закопали в лесу за деревней, без всяких обрядов.
Потом Фатиму забирает в Стамбул старший брат, он заботится о сестре, а потом она едет учиться в Россию, в Ростов-на-Дону. Там она учит русский язык, чтобы стать переводчиком. Это 80-е годы. И вот она там учится, уже русский язык выучила, говорит без акцента, никто даже не догадывается, что она не русская. Однажды на базаре она увидела, что кто-то продавал старое Евангелие. Она знала, что это христианская книга и что ее мама была христианкой. И ей очень захотелось прочитать Евангелие, чтобы узнать, что там написано. Коран она хорошо знала, ведь она с детства его изучала. Фатима купила это Евангелие, принесла в общежитие и стала читать. И когда она начала его читать, то весь мир – тот, который не в Евангелии – перестал существовать и перестал иметь значение. Для девочки-турчанки, мусульманки! А мы как читаем Евангелие?.. Она не могла дождаться, как закончатся занятия, чтобы прибежать домой и опять начать читать – что же там было дальше? Я хорошо помню, с каким трудом я вчитывалась в Евангелие и какой отпор получала… Это было похоже на борьбу со стеной. Но для нее реально было только то, что в Евангелии, а все остальное – неважно, как будто этого всего и нет…
Каждый день Фатима читала по фрагменту Евангелия, дошла уже до четвертого Евангелия. И вот как-то раз она читает вечером Евангелие, не может оторваться. А у нее дома жил хомячок. Все-таки она сирота с детства, в чужой стране, конечно, было одиноко, нужна родная душа, поэтому она и завела себе этого хомячка. И вот он не издает никаких звуков, хотя обычно бегает, что-то делает… Надо посмотреть, что там с хомячком, но она не может оторваться, читает и читает. В конце концов Фатима отрывается от Евангелия, встает, подходит к хомячку… а он лежит мертвый. Она его взяла за шкирку, потрясла, но он уже остыл. Это было для неё трагедией, она стала плакать, чувствительная все-таки душа… И вдруг такая мысль: так что ж, получается… Иисус же мертвых воскрешал, болезни исцелял, Лазаря на четвертый день воскресил! А что для него такой хомячок?! И стала просить Иисуса, чтоб ожил хомячок, иначе как же без него жить! Она не понимала, что совершила первую в жизни молитву, обратилась к Иисусу Христу. И когда она стала просить Иисуса за хомячка, то вдруг вся комната наполнилась необыкновенным светом, а сама она стоит в воздухе где-то на 30 сантиметров от пола… Когда Фатима перестала молиться, то почувствовала, что стоит ногами на полу. А хомячок взял и побежал!
И тут она все поняла. Надо креститься, прямо на следующий день. Когда настало уро, Фатима не поехала на занятия, а вышла в город и всех спрашивала, где церковь. А русские люди не знали, где церковь! Потом кто-то ей сказал, что надо у бабушек стареньких спрашивать, они знают. И какая-то старая бабушка сказала, что есть церковь на окраине города, и объяснила, как туда доехать. Фатима поехала в эту церковь. Тогда, в 80-х годах, люди в России уже потихоньку крестились, еще пока в основном интеллигенция, но все-таки уже крестились. И она пришла в церковь, когда батюшка крестил человек двадцать, как раз начиналось крещение, и ее крестили вместе со всеми. Батюшка не знал, что он крестит мусульманку, да еще и иностранку, а тогда это могло привести к серьезным проблемам…
Возможно, так на этом крещении все и закончилось бы, но тут начал действовать Промысел Божий. Я в то время в России тоже жила, училась, и знаю, что тогда были такие батюшки, которые после крещения сорок дней подряд благословляли причащаться, чтобы люди благодать крещенскую не потеряли и воцерковились. Хоть умри, но причащайся, безоговорочно. И вот Фатима попала на такого батюшку. Он всем строго-настрого сказал: «Сорок дней без исповеди подходите ко Причастию, рано утором будет литургия совершаться, успеете доехать». Фатима все это выслушала, вернулась домой, и думает: как встать-то? Она и не представляла, что это можно не исполнить, такого в уме не было. Но как это сделать – встать в три или в четыре утра? «Я не встану, это же так тяжело, я не проснусь…» И ее сорок дней подряд каждый день будил… колокол. Храм очень далеко, на окраине города, его не слышно и не видно, а она просыпалась от громкого колокольного звона, который, кажется, должен разбудить весь город… Она реально его слышала, вставала, и таким образом за сорок дней она воцерковилась. А батюшка узнал, кого покрестил, и всю эту историю про маму узнал. Поскольку Фатима знала христианское имя своей мамы, то ее отпели в храме…
А потом дочка стала монахиней. Я не знаю, что сейчас с ней, она уехала из Горненского в Россию, потом она сообщила папе и брату, что стала христианкой. И тогда письма с посылками от них перестали приходить. Но к брату в Стамбул Нина все-таки съездила и вернулась в Россию живая. Я думаю, она уехала в Грецию. Я ее познакомила с понтийскими греками, они тоже знают турецкий язык, так они ее на руках носили, и она относилась к ним как к своими родственникам.
Фатима росла в глухой горной турецкой деревеньке, где мусульмане веками живут по своим законам. Детей в семье было много, она – самая младшая. Когда Фатиме было 12 лет, ее мама сильно заболела, и уже была при смерти. Все родственники пришли с ней попрощаться, над кроватью стоят и плачут дети и муж. И вот мама уже отходит, и на смертном одре, из последних сил, говорит: «Не хороните меня по мусульманскому обряду, потому что я не мусульманка. Я православная христианка греческой веры, и имя мое в крещении – Галина».
Все были в шоке, потому что это глухая мусульманская деревня, никаких христиан здесь отроду не было. И фамилия, и имя матери – турецкие. По мусульманскому обряду ее не похоронили, но и по христианскому тоже… На своем кладбище мусульмане не хоронят христиан. Поэтому Галину закопали в лесу за деревней, без всяких обрядов.
Потом Фатиму забирает в Стамбул старший брат, он заботится о сестре, а потом она едет учиться в Россию, в Ростов-на-Дону. Там она учит русский язык, чтобы стать переводчиком. Это 80-е годы. И вот она там учится, уже русский язык выучила, говорит без акцента, никто даже не догадывается, что она не русская. Однажды на базаре она увидела, что кто-то продавал старое Евангелие. Она знала, что это христианская книга и что ее мама была христианкой. И ей очень захотелось прочитать Евангелие, чтобы узнать, что там написано. Коран она хорошо знала, ведь она с детства его изучала. Фатима купила это Евангелие, принесла в общежитие и стала читать. И когда она начала его читать, то весь мир – тот, который не в Евангелии – перестал существовать и перестал иметь значение. Для девочки-турчанки, мусульманки! А мы как читаем Евангелие?.. Она не могла дождаться, как закончатся занятия, чтобы прибежать домой и опять начать читать – что же там было дальше? Я хорошо помню, с каким трудом я вчитывалась в Евангелие и какой отпор получала… Это было похоже на борьбу со стеной. Но для нее реально было только то, что в Евангелии, а все остальное – неважно, как будто этого всего и нет…
Каждый день Фатима читала по фрагменту Евангелия, дошла уже до четвертого Евангелия. И вот как-то раз она читает вечером Евангелие, не может оторваться. А у нее дома жил хомячок. Все-таки она сирота с детства, в чужой стране, конечно, было одиноко, нужна родная душа, поэтому она и завела себе этого хомячка. И вот он не издает никаких звуков, хотя обычно бегает, что-то делает… Надо посмотреть, что там с хомячком, но она не может оторваться, читает и читает. В конце концов Фатима отрывается от Евангелия, встает, подходит к хомячку… а он лежит мертвый. Она его взяла за шкирку, потрясла, но он уже остыл. Это было для неё трагедией, она стала плакать, чувствительная все-таки душа… И вдруг такая мысль: так что ж, получается… Иисус же мертвых воскрешал, болезни исцелял, Лазаря на четвертый день воскресил! А что для него такой хомячок?! И стала просить Иисуса, чтоб ожил хомячок, иначе как же без него жить! Она не понимала, что совершила первую в жизни молитву, обратилась к Иисусу Христу. И когда она стала просить Иисуса за хомячка, то вдруг вся комната наполнилась необыкновенным светом, а сама она стоит в воздухе где-то на 30 сантиметров от пола… Когда Фатима перестала молиться, то почувствовала, что стоит ногами на полу. А хомячок взял и побежал!
И тут она все поняла. Надо креститься, прямо на следующий день. Когда настало уро, Фатима не поехала на занятия, а вышла в город и всех спрашивала, где церковь. А русские люди не знали, где церковь! Потом кто-то ей сказал, что надо у бабушек стареньких спрашивать, они знают. И какая-то старая бабушка сказала, что есть церковь на окраине города, и объяснила, как туда доехать. Фатима поехала в эту церковь. Тогда, в 80-х годах, люди в России уже потихоньку крестились, еще пока в основном интеллигенция, но все-таки уже крестились. И она пришла в церковь, когда батюшка крестил человек двадцать, как раз начиналось крещение, и ее крестили вместе со всеми. Батюшка не знал, что он крестит мусульманку, да еще и иностранку, а тогда это могло привести к серьезным проблемам…
Возможно, так на этом крещении все и закончилось бы, но тут начал действовать Промысел Божий. Я в то время в России тоже жила, училась, и знаю, что тогда были такие батюшки, которые после крещения сорок дней подряд благословляли причащаться, чтобы люди благодать крещенскую не потеряли и воцерковились. Хоть умри, но причащайся, безоговорочно. И вот Фатима попала на такого батюшку. Он всем строго-настрого сказал: «Сорок дней без исповеди подходите ко Причастию, рано утором будет литургия совершаться, успеете доехать». Фатима все это выслушала, вернулась домой, и думает: как встать-то? Она и не представляла, что это можно не исполнить, такого в уме не было. Но как это сделать – встать в три или в четыре утра? «Я не встану, это же так тяжело, я не проснусь…» И ее сорок дней подряд каждый день будил… колокол. Храм очень далеко, на окраине города, его не слышно и не видно, а она просыпалась от громкого колокольного звона, который, кажется, должен разбудить весь город… Она реально его слышала, вставала, и таким образом за сорок дней она воцерковилась. А батюшка узнал, кого покрестил, и всю эту историю про маму узнал. Поскольку Фатима знала христианское имя своей мамы, то ее отпели в храме…
А потом дочка стала монахиней. Я не знаю, что сейчас с ней, она уехала из Горненского в Россию, потом она сообщила папе и брату, что стала христианкой. И тогда письма с посылками от них перестали приходить. Но к брату в Стамбул Нина все-таки съездила и вернулась в Россию живая. Я думаю, она уехала в Грецию. Я ее познакомила с понтийскими греками, они тоже знают турецкий язык, так они ее на руках носили, и она относилась к ним как к своими родственникам.