Ранние леса прозрачны и пристальны. Они словно глядят в себя, в свою глубину, ожидая загаданное, затаённое. Вот первая бабочка-лимонница послана ими на разведку сквозящих пространств. В ней сейчас – вся интуиция леса, все его ожидания. Неуверенно порхает лимонница, пока не завидит кустик волчьего лыка. Сядет на розовую ветвь - и словно прекрасное созвучье в мире родится! А вокруг –только ясность, только дали:ни одного листочка зелёного, ни одной былинки. Поэтому лимонница и волчье лыко сейчас – как средоточенье вселенной:к ним обращено внимание солнца.
Пусть в этой первой весенней встрече – в согласьи нежно-жёлтых крылышек и сиренево-розовых венчиков – откроется тебе тайна цветка. Потому он так красочен, что хочет заговорить с кем-нибудь, не остаться в одиночестве:быть увиденным, быть замеченным – вот что движет его эволюцией.
Серёжки ольхи - тоже соцветье. Похоже оно на две цепочки - коричневую и золотую, перевитые друг с другом. Эти цветы дружат с ветром:по-своему изящные, они не нуждаются в красочности, в заметности. Ветер перегоняет облака золотистой пыльцы с ольхи на ольху, содействуя опыленью деревьев.
А вот многоярусная башенка полевого хвоща! Это не цветок даже, а его первое древнее подобие. Дунешь на башенку –из неё дымок завьётся. Это разлетаются споры, каждая из которых была недавно свёрнута крохотной тугой пружинкой:их-то и расслабляет ветер, продувая ажурное сооруженьице нашего самого первого хвоща. В общем-то здесь действует тот же принцип связи с будущим, что и отпылившей уже ольхи. Совсем иначе эта связь осуществляется у высших растений:тут роль посредников-почтальонов берут на себя насекомые. Дружбой с ними объясняется каждая деталь в строении цветка. Видишь, как высыпали на поляну первые цветы гусиного лука? – цвести им недолго,пока молодая трава не затмит. Поэтому каждый цветочек – как оклик, как зов: шесть его жёлтых отгибов выгнулись крохотным рупором, через который всем своим существом он обращается к миру. А когда зацветёт гвоздика пышная, то можно убедиться, что она чуть-чуть схожа с компасом:на бахромчатых лепестках – чётко наведены метки-указатели, помогающие насекомому найти тропку к нектару.
Горицвет похож на маленький алый костерок; дикая гречиха теплится розовой свечкой; береговой чистец, зажигая в глубоких чашечках пламя цветка, становится похожим на маячок. Все эти сравненья не случайны, ибо выражают единую суть:костёр-свечка-маяк, ведь и впрямь цветы являются огоньками, зажжёнными для насекомых. Потому и просыпаются они вместе, словно будят друг друга. Веками тщательно сверялись и согласовывались биоритмы трав и насекомых.
Есть ещё третье звено в этой гармонической связи, самое важное и великое:солнце. Первые цветы не отводят от него взгляда, перенимая и золотистый цвет, и лучистую форму. Мать-и-мачеха, калужница, гусиный лук, золотой лютик, сурепка – это первая очередь цветов, солнечным разливом хлынувших на поляны. Все эти цветы жёлтые, но каждый по-своему:из сочетания их золотистых оттенков складывается первая гамма в цветочном календаре.
Пусть в этой первой весенней встрече – в согласьи нежно-жёлтых крылышек и сиренево-розовых венчиков – откроется тебе тайна цветка. Потому он так красочен, что хочет заговорить с кем-нибудь, не остаться в одиночестве:быть увиденным, быть замеченным – вот что движет его эволюцией.
Серёжки ольхи - тоже соцветье. Похоже оно на две цепочки - коричневую и золотую, перевитые друг с другом. Эти цветы дружат с ветром:по-своему изящные, они не нуждаются в красочности, в заметности. Ветер перегоняет облака золотистой пыльцы с ольхи на ольху, содействуя опыленью деревьев.
А вот многоярусная башенка полевого хвоща! Это не цветок даже, а его первое древнее подобие. Дунешь на башенку –из неё дымок завьётся. Это разлетаются споры, каждая из которых была недавно свёрнута крохотной тугой пружинкой:их-то и расслабляет ветер, продувая ажурное сооруженьице нашего самого первого хвоща. В общем-то здесь действует тот же принцип связи с будущим, что и отпылившей уже ольхи. Совсем иначе эта связь осуществляется у высших растений:тут роль посредников-почтальонов берут на себя насекомые. Дружбой с ними объясняется каждая деталь в строении цветка. Видишь, как высыпали на поляну первые цветы гусиного лука? – цвести им недолго,пока молодая трава не затмит. Поэтому каждый цветочек – как оклик, как зов: шесть его жёлтых отгибов выгнулись крохотным рупором, через который всем своим существом он обращается к миру. А когда зацветёт гвоздика пышная, то можно убедиться, что она чуть-чуть схожа с компасом:на бахромчатых лепестках – чётко наведены метки-указатели, помогающие насекомому найти тропку к нектару.
Горицвет похож на маленький алый костерок; дикая гречиха теплится розовой свечкой; береговой чистец, зажигая в глубоких чашечках пламя цветка, становится похожим на маячок. Все эти сравненья не случайны, ибо выражают единую суть:костёр-свечка-маяк, ведь и впрямь цветы являются огоньками, зажжёнными для насекомых. Потому и просыпаются они вместе, словно будят друг друга. Веками тщательно сверялись и согласовывались биоритмы трав и насекомых.
Есть ещё третье звено в этой гармонической связи, самое важное и великое:солнце. Первые цветы не отводят от него взгляда, перенимая и золотистый цвет, и лучистую форму. Мать-и-мачеха, калужница, гусиный лук, золотой лютик, сурепка – это первая очередь цветов, солнечным разливом хлынувших на поляны. Все эти цветы жёлтые, но каждый по-своему:из сочетания их золотистых оттенков складывается первая гамма в цветочном календаре.