Архимандрит Тихон (Агриков)
Народ священников совсем не слушает. Не слушает не потому что им некогда слушать и ходить в церковь, а потому, что народу внушили: священник обманывает народ и является самым нечестным и недобросовестным человеком. Он обирает людей и, по существу, является тунеядцем и даже вредным элементом общества.Вот в такой-то среде и приходится пастырю работать, выполнять своё высокое служение.
Вот в такой исключительно ожесточённой среде и служил отец Аввакум. Он окончил семинарию. Женился и имел шесть ребятишек. Семью свою любил и с матушкой ладил. Она - скромная, тихая, умная женщина - мечтала быть монахиней, но Бог судил ей иметь свой монастырь. Она смирилась,всё терпела и воспитывала ребятишек с любовью. Отец Аввакум, бывало, скажет ей:
- Ну,что, мать, устала со своими ослушниками?
Она тихо улыбнётся и скажет:
- Что поделаешь,мой Кум батя, раз Бог дал, значит, надо их воспитывать.
- Помочь что тебе? - скажет опять батюшка.
- Ты только молись хорошенько о нас, а я сама управлюсь.
И отец Аввакум молился. Он служил, как мог проповедовал, увещевал народ со слезами, чтобы они Бога не забывали, в храм Божий ходили,но только на Рождество и Пасху собиралось десятка два-три женщин и старушек.
- Эх, бывало, скажет отец Аввакум со вздохом, - наверное, я так и умру от тоски об народе. Вот гложет под ложечкой какая-то рана и не заживает, а всё будто и больше делается.
- А чего тебе надо, отец Кум, - скажет старый псаломщик (так звали батюшку в простонародье) - служишь потихонечку, зарабатываешь на хлеб и ладно.
- Нет, Порфирыч, - серьёзно отвечает отец Аввакум, - тоска какая-то об людях. Вот увижу их, например, где в очереди или в магазине, автобусе плачу неутешно. Жалко мне их что-то, вот будто они все мне родные. Они надо мной смеются, волосатик, говорят, едим с нами,а я плачу о них. Ведь не слушают меня, в храм не ходят почти, издеваются надо мной.
- Ты молодой ещё, отец Кум, - скажет опять псаломщик, - жалости у тебя много, а вот постареешь,самому до себя будет. Но отец Аввакум с годами не только не остывал к службе, но с каждым годом всё более разгорался. Особенная жалость и любовь батюшки была к детям. Ох, как он любил детей! Идут ребятишки в школу, или бегут в кино, или играют, отец Аввакум смотрит на них, любуется и плачет.
-Господи, шепчет он, зачем Ты дал мне такую любовь к детям? Или чтобы я мучился о них? Всю жизнь страдал в душе своей?! Он им и конфеточек даёт, и яблоко сунет в карман, а то и ручку-самописку купит. А если ему приходилось в месяц раз причастить одного младенца в церкви, то он после этого плакал целую неделю, вспоминая милое личико невинного крошки, его умные и светлые глазки.
Вот в такой исключительно ожесточённой среде и служил отец Аввакум. Он окончил семинарию. Женился и имел шесть ребятишек. Семью свою любил и с матушкой ладил. Она - скромная, тихая, умная женщина - мечтала быть монахиней, но Бог судил ей иметь свой монастырь. Она смирилась,всё терпела и воспитывала ребятишек с любовью. Отец Аввакум, бывало, скажет ей:
- Ну,что, мать, устала со своими ослушниками?
Она тихо улыбнётся и скажет:
- Что поделаешь,мой Кум батя, раз Бог дал, значит, надо их воспитывать.
- Помочь что тебе? - скажет опять батюшка.
- Ты только молись хорошенько о нас, а я сама управлюсь.
И отец Аввакум молился. Он служил, как мог проповедовал, увещевал народ со слезами, чтобы они Бога не забывали, в храм Божий ходили,но только на Рождество и Пасху собиралось десятка два-три женщин и старушек.
- Эх, бывало, скажет отец Аввакум со вздохом, - наверное, я так и умру от тоски об народе. Вот гложет под ложечкой какая-то рана и не заживает, а всё будто и больше делается.
- А чего тебе надо, отец Кум, - скажет старый псаломщик (так звали батюшку в простонародье) - служишь потихонечку, зарабатываешь на хлеб и ладно.
- Нет, Порфирыч, - серьёзно отвечает отец Аввакум, - тоска какая-то об людях. Вот увижу их, например, где в очереди или в магазине, автобусе плачу неутешно. Жалко мне их что-то, вот будто они все мне родные. Они надо мной смеются, волосатик, говорят, едим с нами,а я плачу о них. Ведь не слушают меня, в храм не ходят почти, издеваются надо мной.
- Ты молодой ещё, отец Кум, - скажет опять псаломщик, - жалости у тебя много, а вот постареешь,самому до себя будет. Но отец Аввакум с годами не только не остывал к службе, но с каждым годом всё более разгорался. Особенная жалость и любовь батюшки была к детям. Ох, как он любил детей! Идут ребятишки в школу, или бегут в кино, или играют, отец Аввакум смотрит на них, любуется и плачет.
-Господи, шепчет он, зачем Ты дал мне такую любовь к детям? Или чтобы я мучился о них? Всю жизнь страдал в душе своей?! Он им и конфеточек даёт, и яблоко сунет в карман, а то и ручку-самописку купит. А если ему приходилось в месяц раз причастить одного младенца в церкви, то он после этого плакал целую неделю, вспоминая милое личико невинного крошки, его умные и светлые глазки.