Я взял руку маленького мальчика в свою...

Я взял руку маленького мальчика в свою. Какое-то время мы должны были идти вместе. Я должен был привести его к Отцу. Я считал свое задание таким значительным, что чувствовал огромную ответственность.

И я рассказывал мальчику только про Отца. Я создал Его образ таким строгим, что Он не понравился ребенку. Мы гуляли под высокими деревьями. Я сказал, что Отец может повалить их во время грозы. Мы шли под сияющим солнцем. Я рассказывал о величии Отца, создавшего горячее сверкающее солнце.

А в сумерках мы встретили Отца. Малыш спрятался за меня, он боялся: он не хотел видеть милый образ. Он вспомнил мое описание. Он не хотел вложить свою руку в Его руку. Я стоял между ребенком и Отцом. Я удивился: ведь я поступил так честно и добросовестно.

Я взял руку маленького ребенка в свою. Я должен был привести его к Отцу и остро чувствовал бремя того, чему я должен был его научить. Не останавливаясь, мы проходили одну местность за другой. Мы сравнивали листья деревьев, исследовали гнезда птиц. Пока ребенок меня расспрашивал, я отводил его в сторону, чтобы догнать бабочку. Если малыш засыпал, я будил его из боязни, что он пропустит какую-то достопримечательность.

Мы часто говорили об Отце. Я рассказывал малышу все значительное, но нас часто прерывал ураганный ветер, о котором мы потом говорили, восходящие звезды, которые мы внимательно должны были изучать, журчащий ручей, вдоль которого мы шли до самого его истока.

А в сумерках мы встретили Отца. Ребенок только вскользь взглянул на Него. Отец протянул руки, но малыш не проявил достаточного интереса, чтобы ухватиться за них. Он упал на землю и уснул от усталости.

И вот я снова стоял между ребенком и Отцом. Я удивлялся. Я так много ему рассказывал...

Я взял руку маленького ребенка в свою, чтобы привести его к Отцу. Мое сердце было полно благодарности за эту большую привилегию. Мы шли медленно. Я выравнивал свой шаг с шагом ребенка. Мы говорили обо всем, что воспринимал ребенок.

Иногда это была одна из птиц Отца: мы наблюдали за тем, как она строила гнездо, и видели снесенные ею яички. Позже мы удивлялись тому, как трогательно птица ухаживала за своими птенцами.

Иногда мы срывали цветок Отца и поглаживали мягкие лепестки, радуясь ярким краскам. Мы часто рассказывали истории об Отце. Я рассказывал их ребенку, а ребенок мне опять и опять.

Иногда мы останавливались, прислонялись к деревьям Отца, чтобы отдохнуть, тогда Его воздух охлаждал наши разгоряченные лица, и мы не разговаривали.

И вот в сумерках мы встретили Отца. Глаза ребенка загорелись. Он смотрел в лицо Отца с любовью, доверием и любопытством. Он положил свою руку в руку Отца. В тот же момент я был забыт. Я был доволен.