Анастасия Бондарук
Лето — традиционная пора отдыха. И если в эту традиционную часть года все же удается отдохнуть, то мне доставляет большое удовольствие наблюдать за людьми. В этом году я обнаружила: наблюдать за детьми еще интереснее…
Очевидно, что характеры закладываются с детства. И бывает так, что уже на заре своей личной истории малыши проявляют черты характера, свойственные не только их семьям, а, наверное, всему человеческому роду в целом.
ИДЕЙНЫЙ КОНФЛИКТ
В воскресенье возле маленькой сельской церкви после Литургии образовался небольшой круг, состоявший из рассматривавших друг друга детей. Это были дети дачников, приезжающих в село на лето, и местных. Возраст — от 3 до 7. Дети все причастились и теперь не спешили расходиться, собственно говоря, потому, что совсем не собирались расходиться их что-то живо обсуждающие мамы.
Самый старший и бойкий из детей — Тарас. На вид коренастый, с большой головой и торчащими из-под кепки ушами. Выражение лица у Тараса важное и серьезное. Иногда он искоса поглядывал на Лерочку, кареглазую шестилетнюю красавицу из Киева. А Лерочка с увлечением рассматривала цветы, жуков, червяков, бабочек. В таком количестве в столице их редко где можно встретить. Да и в городе мама всегда одергивала. А здесь как будто забыла, что руки пачкать — плохо. Лерочкино внимание привлек колорадский жук — сытый и довольный, переползающий с одного огорода на другой.
— Какой красивый жук! — не сдержав восхищения и всплеснув ладонями, вскрикнула Лерочка.
Лерочкино восхищение прервал Тарас. Мальчик тут же оказался возле жука. Наступив своей толстой ножкой, он решительно прервал и так недолгую жизнь насекомого и грозно сказал: «Який же він гарний? Це — шкідник». Его взгляд при этом направился в сторону зеленого, покосившегося забора, в просветах которого были видны объеденные «красивенькими жучками» побеги картофеля. В глазах Тарасика читалась непримиримая вражда, а его тон на слове «шкідник» указывал, что борьба эта носит еще и идеологический характер. «Шкідника» любить не полагалось, даже если он сегодня умудрился хорошо выглядеть и понравиться девочке с огромными карими глазами.
Лерочка же с грустью смотрела на мокрое пятнышко на асфальте и думала о том, кто такой «Шкідник».
МАЛЕНЬКАЯ ХОЗЯЙКА БОЛЬШОГО ПАПЫ
Молодая семья с двумя детками приходила на речку каждый день. (Ведь при температуре 39 лучший способ уберечь дитя от перегрева — окунуть в воду). Старшей Софии было уже 6, и она быстро подружилась с моими детьми, а младшей всего 2: все время она проводила с папой и мамой.
Однажды мама взяла машину и поехала в паломничество по местным храмам, захватив с собой Соню. А на пляже мы увидели папу с двухлетней Верочкой и их соседкой тетей Машей. Верочка имела просто ангельский вид. Красивые большие глазки, белокурые волосы — она вызывала умиление. Папа так заботливо проводил с ней время, что на это нельзя было не обратить внимание.
— Хочу купаться, — тихо и достаточно четко сказала Вера. Папа, трепетно взяв малышку на руки, понес ее в воду. Проиграв с ребенком минут 15, папа увещевающе произнес: «Вера, ты покупалась? Сейчас папа хочет покупаться. Поняла?»
— Угу.
— Сейчас выйдем на берег, я оставлю тебя с тетей Машей, а сам пойду купаться. Хорошо?
Вера доверчиво и нежно прижалась к папиному сильному плечу, опустила на него белокурую головку, обхватив руками шею, и, даже не открывая свой ротик, промычала в ответ что-то означающее «Нет, папа, нельзя».
— Ну Вера! — голос папы принял просительное и одновременно недовольное выражение. — Папа тоже хочет купаться. Ты же знаешь, как важно послушание.
Вера с наслаждением вздохнула и лишь сильнее прижалась к папе, погладив его при этом пухленькими ручками по голове.
Через 15 минут можно было наблюдать, как папа носил Веру в банном халатике, еще через 20 Вера вместе с родителем занялась динамической гимнастикой. Она то и дело мелькала у папы над головой, за спиной, пролетала низко над землей и вновь взвивалась к облакам. Вера «прогуляла» папу в лес, играла с ним в салочки на зеленой траве, лежала на папе и закапывала его в песок. Наконец я устала интересоваться, что еще делали папа и Вера, но они продолжали активно отдыхать.
Наверное, весь пляж облегченно вздохнул, когда мама и Соня, наконец, вернулись, и папа все-таки пошел купаться.
ДВОЙНОЙ СТАНДАРТ
Из черного внедорожника на желтый песок пляжа высадился «морской десант». Трое в розовых надувных кругах — утках с заостренными желтыми клювами. Казалось, утки задиристо и грозно смотрят на окружающих, таким же был взгляд и их хозяев. Дети были похожи друг на друга как три капли воды. «Тройняшки мы!» — говорили их лица окружающим. Тройняшкам было года по три: два мальчика и девочка. На девочке был закрытый цветастый купальник, да такого фасона, что о нем мечтали бы, наверное, и более взрослые модницы.
Весело плюхнувшись в воду, они устроили такой гам и визг, что все рядом купающиеся мудро разошлись в разные стороны. Разогнав всех, тройняшки принялись друг за друга. Девочка, а звали ее Ева, колотила пластмассовой лопаткой своих братьев по голове, плечам, а те снося побои радостно и преданно, шлепали руками по ставшей мутной от игр воде. Поняв, что лопаткой братьев не пронять, девочка сняла с себя круг и продолжала начатое. Братики падали в разные стороны, неуклюже подымались, но получив очередной удар по заостренной макушке, плюхались вновь. Главное, что все это время с их лиц не сходила добродушная улыбка. Мол, «от своей все стерпим».
Ева выдохлась. Глубоко и тяжело вздохнув, уселась в воду. Стоявшие над ней братья Егор и Петя одновременно, как по команде, посмотрели на бантик на макушке сестры. Действительно — как изменчива жизнь и наше положение в ней… Егор и Петя, словно опытные синхронисты, подняли руки вверх, в которых они крепко сжимали уток… Это и правда был «двойной удар». Лицо Евы приняло удивленное, даже шокированное выражение. Но шок продолжал недолго. Губы искривились, глаза сузились, лоб наморшился. И тут из маленького рта вырвалась коронная (для нашего повествования фраза) «Мама! Они меня обизают!», и Ева, плача и покачиваясь в разные стороны, вышла из воды и побежала искать защиты. До реки доносилось детское «…плохие, ударили меня». На что мама кричала с берегам сорванцам: «Георгий, Петр, как вам не стыдно сестру обижать. Вы же будущие мужчины!» Будущие мужчины, виновато повесив голову, поплелись к маме, где их, конечно же, обязали просить прощение. Ева, важно подняв голову, принимала их чистосердечное раскаянье. «Знайте, как будущих женщин обижать»
P. S.
В довершение к этим летним зарисовкам мой собственный ребенок преподнес мне сюрприз. Младшая дочь, обнаружив, что возле реки все девочки «закончились» (уехали в город), решила подружиться с мальчиком. Это был семилетний Фима, отдыхавший с мамой и надувным голубым матрасом. Как бы невзначай моя пятилетняя дочь спросила: «Фима, а ты хочешь покатать меня на своем матрасике?» Фима был тихим, скромным мальчиком, как будто созданным для того, чтобы им командовали бойкие пятилетние девочки, поэтому я не услышала, что ответил Фима. Я только увидела свою дочь, удобно устроившуюся на матрасе. Быстро оценив ситуацию, через минуту дочка резко изменила тон: «Фима, поворачивай направо, там уточки», и Фима спокойно поворачивал матрас направо к водоплавающим. «Фима, назад, я хочу посмотреть аиста», — и Фима вез свою пассажирку назад.
Я же поняла, что пришло время «мягко намекнуть» дочери о правилах хорошего тона…
Газета «Православная Киевщина»
Очевидно, что характеры закладываются с детства. И бывает так, что уже на заре своей личной истории малыши проявляют черты характера, свойственные не только их семьям, а, наверное, всему человеческому роду в целом.
ИДЕЙНЫЙ КОНФЛИКТ
В воскресенье возле маленькой сельской церкви после Литургии образовался небольшой круг, состоявший из рассматривавших друг друга детей. Это были дети дачников, приезжающих в село на лето, и местных. Возраст — от 3 до 7. Дети все причастились и теперь не спешили расходиться, собственно говоря, потому, что совсем не собирались расходиться их что-то живо обсуждающие мамы.
Самый старший и бойкий из детей — Тарас. На вид коренастый, с большой головой и торчащими из-под кепки ушами. Выражение лица у Тараса важное и серьезное. Иногда он искоса поглядывал на Лерочку, кареглазую шестилетнюю красавицу из Киева. А Лерочка с увлечением рассматривала цветы, жуков, червяков, бабочек. В таком количестве в столице их редко где можно встретить. Да и в городе мама всегда одергивала. А здесь как будто забыла, что руки пачкать — плохо. Лерочкино внимание привлек колорадский жук — сытый и довольный, переползающий с одного огорода на другой.
— Какой красивый жук! — не сдержав восхищения и всплеснув ладонями, вскрикнула Лерочка.
Лерочкино восхищение прервал Тарас. Мальчик тут же оказался возле жука. Наступив своей толстой ножкой, он решительно прервал и так недолгую жизнь насекомого и грозно сказал: «Який же він гарний? Це — шкідник». Его взгляд при этом направился в сторону зеленого, покосившегося забора, в просветах которого были видны объеденные «красивенькими жучками» побеги картофеля. В глазах Тарасика читалась непримиримая вражда, а его тон на слове «шкідник» указывал, что борьба эта носит еще и идеологический характер. «Шкідника» любить не полагалось, даже если он сегодня умудрился хорошо выглядеть и понравиться девочке с огромными карими глазами.
Лерочка же с грустью смотрела на мокрое пятнышко на асфальте и думала о том, кто такой «Шкідник».
МАЛЕНЬКАЯ ХОЗЯЙКА БОЛЬШОГО ПАПЫ
Молодая семья с двумя детками приходила на речку каждый день. (Ведь при температуре 39 лучший способ уберечь дитя от перегрева — окунуть в воду). Старшей Софии было уже 6, и она быстро подружилась с моими детьми, а младшей всего 2: все время она проводила с папой и мамой.
Однажды мама взяла машину и поехала в паломничество по местным храмам, захватив с собой Соню. А на пляже мы увидели папу с двухлетней Верочкой и их соседкой тетей Машей. Верочка имела просто ангельский вид. Красивые большие глазки, белокурые волосы — она вызывала умиление. Папа так заботливо проводил с ней время, что на это нельзя было не обратить внимание.
— Хочу купаться, — тихо и достаточно четко сказала Вера. Папа, трепетно взяв малышку на руки, понес ее в воду. Проиграв с ребенком минут 15, папа увещевающе произнес: «Вера, ты покупалась? Сейчас папа хочет покупаться. Поняла?»
— Угу.
— Сейчас выйдем на берег, я оставлю тебя с тетей Машей, а сам пойду купаться. Хорошо?
Вера доверчиво и нежно прижалась к папиному сильному плечу, опустила на него белокурую головку, обхватив руками шею, и, даже не открывая свой ротик, промычала в ответ что-то означающее «Нет, папа, нельзя».
— Ну Вера! — голос папы принял просительное и одновременно недовольное выражение. — Папа тоже хочет купаться. Ты же знаешь, как важно послушание.
Вера с наслаждением вздохнула и лишь сильнее прижалась к папе, погладив его при этом пухленькими ручками по голове.
Через 15 минут можно было наблюдать, как папа носил Веру в банном халатике, еще через 20 Вера вместе с родителем занялась динамической гимнастикой. Она то и дело мелькала у папы над головой, за спиной, пролетала низко над землей и вновь взвивалась к облакам. Вера «прогуляла» папу в лес, играла с ним в салочки на зеленой траве, лежала на папе и закапывала его в песок. Наконец я устала интересоваться, что еще делали папа и Вера, но они продолжали активно отдыхать.
Наверное, весь пляж облегченно вздохнул, когда мама и Соня, наконец, вернулись, и папа все-таки пошел купаться.
ДВОЙНОЙ СТАНДАРТ
Из черного внедорожника на желтый песок пляжа высадился «морской десант». Трое в розовых надувных кругах — утках с заостренными желтыми клювами. Казалось, утки задиристо и грозно смотрят на окружающих, таким же был взгляд и их хозяев. Дети были похожи друг на друга как три капли воды. «Тройняшки мы!» — говорили их лица окружающим. Тройняшкам было года по три: два мальчика и девочка. На девочке был закрытый цветастый купальник, да такого фасона, что о нем мечтали бы, наверное, и более взрослые модницы.
Весело плюхнувшись в воду, они устроили такой гам и визг, что все рядом купающиеся мудро разошлись в разные стороны. Разогнав всех, тройняшки принялись друг за друга. Девочка, а звали ее Ева, колотила пластмассовой лопаткой своих братьев по голове, плечам, а те снося побои радостно и преданно, шлепали руками по ставшей мутной от игр воде. Поняв, что лопаткой братьев не пронять, девочка сняла с себя круг и продолжала начатое. Братики падали в разные стороны, неуклюже подымались, но получив очередной удар по заостренной макушке, плюхались вновь. Главное, что все это время с их лиц не сходила добродушная улыбка. Мол, «от своей все стерпим».
Ева выдохлась. Глубоко и тяжело вздохнув, уселась в воду. Стоявшие над ней братья Егор и Петя одновременно, как по команде, посмотрели на бантик на макушке сестры. Действительно — как изменчива жизнь и наше положение в ней… Егор и Петя, словно опытные синхронисты, подняли руки вверх, в которых они крепко сжимали уток… Это и правда был «двойной удар». Лицо Евы приняло удивленное, даже шокированное выражение. Но шок продолжал недолго. Губы искривились, глаза сузились, лоб наморшился. И тут из маленького рта вырвалась коронная (для нашего повествования фраза) «Мама! Они меня обизают!», и Ева, плача и покачиваясь в разные стороны, вышла из воды и побежала искать защиты. До реки доносилось детское «…плохие, ударили меня». На что мама кричала с берегам сорванцам: «Георгий, Петр, как вам не стыдно сестру обижать. Вы же будущие мужчины!» Будущие мужчины, виновато повесив голову, поплелись к маме, где их, конечно же, обязали просить прощение. Ева, важно подняв голову, принимала их чистосердечное раскаянье. «Знайте, как будущих женщин обижать»
P. S.
В довершение к этим летним зарисовкам мой собственный ребенок преподнес мне сюрприз. Младшая дочь, обнаружив, что возле реки все девочки «закончились» (уехали в город), решила подружиться с мальчиком. Это был семилетний Фима, отдыхавший с мамой и надувным голубым матрасом. Как бы невзначай моя пятилетняя дочь спросила: «Фима, а ты хочешь покатать меня на своем матрасике?» Фима был тихим, скромным мальчиком, как будто созданным для того, чтобы им командовали бойкие пятилетние девочки, поэтому я не услышала, что ответил Фима. Я только увидела свою дочь, удобно устроившуюся на матрасе. Быстро оценив ситуацию, через минуту дочка резко изменила тон: «Фима, поворачивай направо, там уточки», и Фима спокойно поворачивал матрас направо к водоплавающим. «Фима, назад, я хочу посмотреть аиста», — и Фима вез свою пассажирку назад.
Я же поняла, что пришло время «мягко намекнуть» дочери о правилах хорошего тона…
Газета «Православная Киевщина»