Евгений Боровой
Однажды пошла Прасковья по воду. Наполнила у колодца ведро и собралась было домой возвращаться, но встретилась соседка. Как тут не поговорить! Поставила Прасковья ведро на приступок — и потекла беседа.
День стоял летний, ясный, солнце светило так ярко — аж воде в ведре жарко! А разговору конца-края не видно. "Такое вёдро! — подумало ведро.
— Пойду в тенёк". Скок с приступка — и под развесистый клён. Как здесь прохладно!
Тень всё дальше от ствола отодвигается, а женщины никак не наговорятся. Скучно стало ведру под клёном, и решило оно пойти посмотреть, что вокруг делается.
Идёт ведро и видит: стоит колокольчик на тонкой ножке, к земле клонится, того и гляди — пополам переломится.
— Ох, как жарко, — говорит колокольчик. — Умираю от жажды!
И тут он видит ведро.
— Ведро-ведро, дай воды немножко, — просит колокольчик, — спаси меня от гибели.
— Вот ещё, — отвечает ведро. — Стану я тратить воду понапрасну, — чтобы меня хозяйка бранила.
И идёт дальше.
А навстречу бабочка летит, тяжело дышит, едва крылышками машет. Села на ручку ведра и просит:
— Ведро-ведро, дай водицы испить, утоли жажду.
— Вот ещё! Стану я тратить воду понапрасну, — ведро отвечает, — чтобы хозяйка меня бранила.
И продолжает свой путь.
Тут гусь ему встретился: еле-еле идёт, с лапки на лапку переваливается, длинная шея вытянута, а клюв по траве ползёт, словно разыскивает что-то. Увидел гусь ведро и просит:
— Ведро-ведро, дай, пожалуйста, водицы. Нету больше сил моих терпеть.
— Вот ещё! Стану я тратить воду понапрасну, чтобы хозяйка меня бранила, — твердит ведро в ответ, шествует дальше и, споткнувшись, с грохотом опрокидывается.
Вылившейся воды хватило всем: и колокольчику, и бабочке, и гусю. А пустое ведро наделало столько шума, что даже занятая разговорами Прасковья услышала, подбежала к ведру и давай ругать его!..