Архимандрит Тихон (Агриков)
«Что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и стра¬дая, терпите, это угодно Богу» (1 Пет. 2: 20).
Агни и Айтар были маленькими индийскими де¬тьми. Их отец, охотник Брахман, совсем не любил своих детишек. Он часто их бил за то, что они бегают тайком в Христианскую церковь, которая находи¬лась в километре от их хаты, и однажды он так силь¬но побил их плетью из тонких бамбуковых прутьев, что бедные детишки лежали целую неделю в сарае на соломе.
Тогда девочка Агни сказала своему брату Айтару, который был двумя годами моложе:
— Больно тебе было, Айтар, когда отец бил тебя?
— Больно, Агни. Я даже не мог плакать от боли.
— А как же ты жив остался, ведь отец мог убить совсем тебя?
— Иисус Христос помог. Ты говорила мне, что Он помогает, вот и помог.
— А ты, Айтар, любишь Христа? — снова спроси¬ла Агни своего брата. Ее черные, как уголь, глаза устре¬мились на него.
— Люблю, Агни, — ответил мальчик, и две слезин¬ки потекли по его смуглому личику.
Сестренка только этого и ждала. Она, забыв свои боли, рванулась к брату, нежно обняла его худенькими темными ручками и поцеловала в смуглую щечку, сначала в одну, потом в другую. Не выпуская маленькую черную головку из своих рук, она тихо сказала:
— А знаешь, Айтар, как Иисус Христос любит тебя? Какой он добрый, какой хороший-хороший. Мальчик с недоверием посмотрел черным глазками на сестру и сказал:
А я — плохой, чего любить меня.
— Он всех любит, — озарившись, сказала Агни, — всех-всех, и даже плохих.
— А я игрушку у тебя украл, — сконфузившись, сказал ей мальчик, и горячие слезы потекли ручейками по его щекам.
Теперь дети плакали оба. Они сидели, обнявшись, на соломе, и оба плакали. Им было так хорошо, так сладко плакать, что они все свои боли позабыли.
Вдруг мальчик спросил сестру:
— Агни, а Иисус Христос нашего отца любит?
Девочка озадаченно помолчала. Подумав, она уве¬ренно ответила:
— Айтар, я помню, мне мать говорила, что Иисус Христос страдал сильно, даже умер за всех людей. Значит, он умер и за нашего отца и всех, какой бы он ни был.
— Значит, Он и отца нашего любит? — допытывал¬ся мальчик. Он был так сильно возбужден, что, беднень¬кий, дрожал от нетерпения.
— Да, Айтар, — сказала девочка, — Иисус Христос и отца нашего любит, хотя он и не очень хороший.
— А я вот отца не люблю, — искренне признался мальчик, — маму больше любил. А когда отец убил ма¬му, помнишь, Агни, с тех пор я отца не умею любить.
Дети замолчали. Они вспомнили, как с год назад мама водила их в церковь. Был какой-то большой пра¬здник. Они все трое целовали икону, на которой была маленькая девочка, поднимающаяся по ступенькам в храм. Тогда, указывая на девочку на иконе, мать сказа¬ла: «Это Мария, Мать Иисуса Христа. Она идет в храм жить насовсем. И вы, дети, любите храм Божий, и Де¬ва Мария вас не оставит никогда».
Тогда Агни только узнала, что Мария — Матерь Иисуса Христа, с тех пор стала любить и Марию как Иисуса Христа, Сына Ее. Но что было потом?.. Девоч¬ка вздрогнула, будто кто уколол ее ножом в сердце.
Пришли из церкви домой, тихие такие все, радо¬стные. И вот тут отец накинулся на мать: «Ты убила моих детей, ты их водишь к неверным, нас бог Мит¬ра поразит огнем... Тебя убить надо»... И так начал бить мать, что она, бедная, вначале все бегала из угла в угол, а потом уж обессилела и упала на земляной пол. Отец бил ее палкой, пинками и все по голове. Мать не кричала, она никого не звала на помощь, а только шептала: «Дети мои милые, дети, молитесь Деве Марии за отца Брахмана, да обратит Она его к Иисусу Христу!»
Так и умерла мать Индира от побоев отца. Когда отец увидел, что Индира не дышит уже, он отошел в сторону и сел на чурбан
отдохнуть...
А потом пришли соседи. Отец говорил, что Индира упала в обморок, ударилась головой о землю и умерла. Похоронили ее. Детям было страшно, когда мать зава¬лили землей. Они даже и плакать боялись при отце. А уж потом, когда отец ушел на охоту, Айтар сказал Агни:
— А где наша мама, Агни?
— Она в земле, Айтар, — сказала девочка, а сама боялась смотреть брату в глаза.
— А что мать делает в земле, Агни? Она к нам ско¬ро придет?
Агни не знала, что отвечать маленькому брату. Она обняла его курчавую головку и крепко прижала к себе. Ей было грустно, грустно. Она заплакала, и Айтар запла¬кал. Потом пришел отец с охоты, и дети попрятались по углам.
... Долго так сидели сиротки на грязной соломе, вспоминали, и вдруг Агни сказала брату:
— Айтар!
— Что, Агни?
— Помнишь, как мама к нам приходила, светлая-светлая, ты как радовался и я тоже. Она поцеловала твою головку и мою, потом сказала: «Дети мои милые, молитесь за отца Брахмана, молитесь». Сказала и пош¬ла, а ты, Айтар, за нею побежал, выбежал на улицу, а ее нет. Помнишь, как ты после плакал?
Мальчик мотнул головой в знак согласия.
- Вот надо молиться за отца, Айтар, — снова по¬вторила девочка, — мама велела.
— А как? — спросил мальчик.
— Вот так, — сказала Агни и сама встала на голые колени. На смуглых голых ногах ее еще не зажили ра¬ны от побоев. К ним прилипла солома, но девочка не обращала на это внимания. Она стояла на коленях и что-то шептала, подняв худенькое личико кверху. Айтар тоже встал на колени и больше не знал, что делать.
— Давай вместе, — сказала Агни.
— Давай, — согласился Айтар.
— Иисус Христос, — сказал девочка, — отца наше¬го спаси Брахмана, нам его жалко и маме его жалко.
Айтар повторял за сестрой слова молитвы. Девочка склонила голову до земли, Айтар сделал то же. Долго так молились дети, но вот за стеной послышался шум.
— Отец пришел, — сказала Агни, — но он к нам не зайдет сюда, будем еще молиться.
За стеной послышался треск, какое-то рычание. Что-то грохнуло на землю... И вдруг — удар по старой стене, где находились дети. Полстены рухнуло, оказалась большая дыра, в которую могла бы влезть и корова. Агни взвизгнула и повалилась без памяти на солому. Айтар смотрел, не понимая в чем дело.
В образовавшуюся в стене брешь на него смотрел лев. Он был так страшен, что самый храбрый охотник мог бы испугаться. Но мальчик и знать не знал, что это лев. Он думал, что это соседская лохматая собака, и по¬этому смотрел на гостя совершенно безбоязненно и да¬же хотел встать с колен и прогнать его.
Но что случилось с Агни? Она лежала на соломе без чувств. Мальчик спокойно поднялся с коленочек и стал ее тормошить.
— Агни, Агни, — звал он сестру, — ты что, уснула?
Зверь примирительно зарычал, вся его свирепость пропала. А когда зазвенел тревожный детский голосок, звавший свою сестру, лев склонил низко голову, будто кланяясь, и неслышно удалился.
— Агни, Агни, — звал сестру Айтар, — ну про¬снись, мне одному скучно.
Девочка открыла большие черные глаза. Сколько в них было ужаса!..
— Ты что, спать захотела? — тормошил ее Айтар.
Агни что-то соображала и вдруг так сильно распла¬калась, так расплакалась... Айтар стоял и смотрел на нее, ничего не понимая. Успокоившись немного,
Агни спросила брата:
— Айтар, а где мать?
— Я не знаю, что ты спрашиваешь? — ответил мальчик.
— Я сейчас видела нашу мать во всем белом, — сказала Агни, — она ограждала нас от зверя.
Какого зверя? — спросил Айтар, недоумевая,
— А что разворотил всю стену.
— Это... это собака, — сказал мальчик, а сам поче¬му-то заплакал.
— Ну не плачь, Айтар, — сказала Агни, — Бог Ии¬сус Христос спас нас от страшной смерти. Он послал нашу маму, и она прогнала зверя.
Успокоившись, дети стали ждать отца, чтобы рас¬сказать ему о случившемся.
Через час пришел отец и сразу все понял. На этот раз он не ругал детей, он был очень задумчивый и мол¬чаливый. «Куда пошел зверь?» — только и спросил он у ребят. «Туда», — ответил Айтар и показал в правую сторону леса...
В эту ночь дети спали внутри дома. Поев кое-что, они улеглись на лежанке в темном сыром углу. Отец лег на топчане в другом углу. Он долго не спал, все ворочал¬ся и кашлял. А утром, чуть свет, поднялся, взял свое ружье, нож длинный, мельком взглянул на детей и вышел на улицу.
Целый день не было отца. Дети лежали на лежанке, тихо разговаривали. Днем поели немного бамбуковых орехов. Играть было нельзя — болели ноги. К вечеру опять стали молиться за отца, как и вчера. Агни говорила слова молитвы, кланялась в землю прямо на лежанке, Айтар повторял ее слова и тоже кланялся,как и она. ,
Вдруг им показалось, что кто-то кричит... Потом другой голос, третий... Шум становился все ближе и ближе. Наконец, он стал слышен у самых дверей хаты. Кто-то сильно ударил в дверь, она раскрылась настежь, и вот в комнату несут на носилках отца Агни и Айтара — Брахмана. Он был весь в крови, и люди, его не¬сшие, были тоже в крови.
Поставив носилки посреди хаты, люди огляделись.
— Агни, — сказал девочке один из них (это был со¬седский охотник), — Брахмана, отца вашего, свалил лев. Мы отбили его у зверя, он раненый убежал, но бу¬дет ли жить Брахман?
Дети молчали и смотрели то на отца, то на при¬шедших.
— Посмотри за отцом, Агни, — сказал опять охот¬ник, и все они вышли.
Бедная девочка, забыв свою боль, ползала около больного отца. Она, чем могла, помогала ему. Когда он пришел в сознание, он говорил, что ему надо, и Агни с братом ухаживали за ним.
Целую неделю Брахман лежал. Потом стал подни¬маться с постели и ходить. А когда ему стало хорошо, он отозвал Агни в сторону и тихо сказал:
— Индира — мать твоя — велела мне сходить в церковь и окреститься. Индира пришла ко мне, когда меня терзал зверь.
Дети были бесконечно рады обращению отца. Они сводили его в церковь Христианскую, где священник ок¬рестил Брахмана и дал ему новое имя Борис.
С тех пор Агни и Айтар стали жить свободнее и ра¬достнее. Отец их более уже не бил и даже не ругал. Он стал добрее и намного разумнее. Он даже и жениться более не стал. Другие охотники говорили ему: «Брах¬ман, что ты один живешь, без жены?» Он отвечал им: «Индира — самая лучшая. Она жизнь мне спасла, и те¬лесную, и духовную».
Так любовь христианская восторжествовала над мраком язычества. Любовь сначала сама жертвенно умирает, а потом непременно ликующе торжествует, спасая других.
Агни и Айтар были маленькими индийскими де¬тьми. Их отец, охотник Брахман, совсем не любил своих детишек. Он часто их бил за то, что они бегают тайком в Христианскую церковь, которая находи¬лась в километре от их хаты, и однажды он так силь¬но побил их плетью из тонких бамбуковых прутьев, что бедные детишки лежали целую неделю в сарае на соломе.
Тогда девочка Агни сказала своему брату Айтару, который был двумя годами моложе:
— Больно тебе было, Айтар, когда отец бил тебя?
— Больно, Агни. Я даже не мог плакать от боли.
— А как же ты жив остался, ведь отец мог убить совсем тебя?
— Иисус Христос помог. Ты говорила мне, что Он помогает, вот и помог.
— А ты, Айтар, любишь Христа? — снова спроси¬ла Агни своего брата. Ее черные, как уголь, глаза устре¬мились на него.
— Люблю, Агни, — ответил мальчик, и две слезин¬ки потекли по его смуглому личику.
Сестренка только этого и ждала. Она, забыв свои боли, рванулась к брату, нежно обняла его худенькими темными ручками и поцеловала в смуглую щечку, сначала в одну, потом в другую. Не выпуская маленькую черную головку из своих рук, она тихо сказала:
— А знаешь, Айтар, как Иисус Христос любит тебя? Какой он добрый, какой хороший-хороший. Мальчик с недоверием посмотрел черным глазками на сестру и сказал:
А я — плохой, чего любить меня.
— Он всех любит, — озарившись, сказала Агни, — всех-всех, и даже плохих.
— А я игрушку у тебя украл, — сконфузившись, сказал ей мальчик, и горячие слезы потекли ручейками по его щекам.
Теперь дети плакали оба. Они сидели, обнявшись, на соломе, и оба плакали. Им было так хорошо, так сладко плакать, что они все свои боли позабыли.
Вдруг мальчик спросил сестру:
— Агни, а Иисус Христос нашего отца любит?
Девочка озадаченно помолчала. Подумав, она уве¬ренно ответила:
— Айтар, я помню, мне мать говорила, что Иисус Христос страдал сильно, даже умер за всех людей. Значит, он умер и за нашего отца и всех, какой бы он ни был.
— Значит, Он и отца нашего любит? — допытывал¬ся мальчик. Он был так сильно возбужден, что, беднень¬кий, дрожал от нетерпения.
— Да, Айтар, — сказала девочка, — Иисус Христос и отца нашего любит, хотя он и не очень хороший.
— А я вот отца не люблю, — искренне признался мальчик, — маму больше любил. А когда отец убил ма¬му, помнишь, Агни, с тех пор я отца не умею любить.
Дети замолчали. Они вспомнили, как с год назад мама водила их в церковь. Был какой-то большой пра¬здник. Они все трое целовали икону, на которой была маленькая девочка, поднимающаяся по ступенькам в храм. Тогда, указывая на девочку на иконе, мать сказа¬ла: «Это Мария, Мать Иисуса Христа. Она идет в храм жить насовсем. И вы, дети, любите храм Божий, и Де¬ва Мария вас не оставит никогда».
Тогда Агни только узнала, что Мария — Матерь Иисуса Христа, с тех пор стала любить и Марию как Иисуса Христа, Сына Ее. Но что было потом?.. Девоч¬ка вздрогнула, будто кто уколол ее ножом в сердце.
Пришли из церкви домой, тихие такие все, радо¬стные. И вот тут отец накинулся на мать: «Ты убила моих детей, ты их водишь к неверным, нас бог Мит¬ра поразит огнем... Тебя убить надо»... И так начал бить мать, что она, бедная, вначале все бегала из угла в угол, а потом уж обессилела и упала на земляной пол. Отец бил ее палкой, пинками и все по голове. Мать не кричала, она никого не звала на помощь, а только шептала: «Дети мои милые, дети, молитесь Деве Марии за отца Брахмана, да обратит Она его к Иисусу Христу!»
Так и умерла мать Индира от побоев отца. Когда отец увидел, что Индира не дышит уже, он отошел в сторону и сел на чурбан
отдохнуть...
А потом пришли соседи. Отец говорил, что Индира упала в обморок, ударилась головой о землю и умерла. Похоронили ее. Детям было страшно, когда мать зава¬лили землей. Они даже и плакать боялись при отце. А уж потом, когда отец ушел на охоту, Айтар сказал Агни:
— А где наша мама, Агни?
— Она в земле, Айтар, — сказала девочка, а сама боялась смотреть брату в глаза.
— А что мать делает в земле, Агни? Она к нам ско¬ро придет?
Агни не знала, что отвечать маленькому брату. Она обняла его курчавую головку и крепко прижала к себе. Ей было грустно, грустно. Она заплакала, и Айтар запла¬кал. Потом пришел отец с охоты, и дети попрятались по углам.
... Долго так сидели сиротки на грязной соломе, вспоминали, и вдруг Агни сказала брату:
— Айтар!
— Что, Агни?
— Помнишь, как мама к нам приходила, светлая-светлая, ты как радовался и я тоже. Она поцеловала твою головку и мою, потом сказала: «Дети мои милые, молитесь за отца Брахмана, молитесь». Сказала и пош¬ла, а ты, Айтар, за нею побежал, выбежал на улицу, а ее нет. Помнишь, как ты после плакал?
Мальчик мотнул головой в знак согласия.
- Вот надо молиться за отца, Айтар, — снова по¬вторила девочка, — мама велела.
— А как? — спросил мальчик.
— Вот так, — сказала Агни и сама встала на голые колени. На смуглых голых ногах ее еще не зажили ра¬ны от побоев. К ним прилипла солома, но девочка не обращала на это внимания. Она стояла на коленях и что-то шептала, подняв худенькое личико кверху. Айтар тоже встал на колени и больше не знал, что делать.
— Давай вместе, — сказала Агни.
— Давай, — согласился Айтар.
— Иисус Христос, — сказал девочка, — отца наше¬го спаси Брахмана, нам его жалко и маме его жалко.
Айтар повторял за сестрой слова молитвы. Девочка склонила голову до земли, Айтар сделал то же. Долго так молились дети, но вот за стеной послышался шум.
— Отец пришел, — сказала Агни, — но он к нам не зайдет сюда, будем еще молиться.
За стеной послышался треск, какое-то рычание. Что-то грохнуло на землю... И вдруг — удар по старой стене, где находились дети. Полстены рухнуло, оказалась большая дыра, в которую могла бы влезть и корова. Агни взвизгнула и повалилась без памяти на солому. Айтар смотрел, не понимая в чем дело.
В образовавшуюся в стене брешь на него смотрел лев. Он был так страшен, что самый храбрый охотник мог бы испугаться. Но мальчик и знать не знал, что это лев. Он думал, что это соседская лохматая собака, и по¬этому смотрел на гостя совершенно безбоязненно и да¬же хотел встать с колен и прогнать его.
Но что случилось с Агни? Она лежала на соломе без чувств. Мальчик спокойно поднялся с коленочек и стал ее тормошить.
— Агни, Агни, — звал он сестру, — ты что, уснула?
Зверь примирительно зарычал, вся его свирепость пропала. А когда зазвенел тревожный детский голосок, звавший свою сестру, лев склонил низко голову, будто кланяясь, и неслышно удалился.
— Агни, Агни, — звал сестру Айтар, — ну про¬снись, мне одному скучно.
Девочка открыла большие черные глаза. Сколько в них было ужаса!..
— Ты что, спать захотела? — тормошил ее Айтар.
Агни что-то соображала и вдруг так сильно распла¬калась, так расплакалась... Айтар стоял и смотрел на нее, ничего не понимая. Успокоившись немного,
Агни спросила брата:
— Айтар, а где мать?
— Я не знаю, что ты спрашиваешь? — ответил мальчик.
— Я сейчас видела нашу мать во всем белом, — сказала Агни, — она ограждала нас от зверя.
Какого зверя? — спросил Айтар, недоумевая,
— А что разворотил всю стену.
— Это... это собака, — сказал мальчик, а сам поче¬му-то заплакал.
— Ну не плачь, Айтар, — сказала Агни, — Бог Ии¬сус Христос спас нас от страшной смерти. Он послал нашу маму, и она прогнала зверя.
Успокоившись, дети стали ждать отца, чтобы рас¬сказать ему о случившемся.
Через час пришел отец и сразу все понял. На этот раз он не ругал детей, он был очень задумчивый и мол¬чаливый. «Куда пошел зверь?» — только и спросил он у ребят. «Туда», — ответил Айтар и показал в правую сторону леса...
В эту ночь дети спали внутри дома. Поев кое-что, они улеглись на лежанке в темном сыром углу. Отец лег на топчане в другом углу. Он долго не спал, все ворочал¬ся и кашлял. А утром, чуть свет, поднялся, взял свое ружье, нож длинный, мельком взглянул на детей и вышел на улицу.
Целый день не было отца. Дети лежали на лежанке, тихо разговаривали. Днем поели немного бамбуковых орехов. Играть было нельзя — болели ноги. К вечеру опять стали молиться за отца, как и вчера. Агни говорила слова молитвы, кланялась в землю прямо на лежанке, Айтар повторял ее слова и тоже кланялся,как и она. ,
Вдруг им показалось, что кто-то кричит... Потом другой голос, третий... Шум становился все ближе и ближе. Наконец, он стал слышен у самых дверей хаты. Кто-то сильно ударил в дверь, она раскрылась настежь, и вот в комнату несут на носилках отца Агни и Айтара — Брахмана. Он был весь в крови, и люди, его не¬сшие, были тоже в крови.
Поставив носилки посреди хаты, люди огляделись.
— Агни, — сказал девочке один из них (это был со¬седский охотник), — Брахмана, отца вашего, свалил лев. Мы отбили его у зверя, он раненый убежал, но бу¬дет ли жить Брахман?
Дети молчали и смотрели то на отца, то на при¬шедших.
— Посмотри за отцом, Агни, — сказал опять охот¬ник, и все они вышли.
Бедная девочка, забыв свою боль, ползала около больного отца. Она, чем могла, помогала ему. Когда он пришел в сознание, он говорил, что ему надо, и Агни с братом ухаживали за ним.
Целую неделю Брахман лежал. Потом стал подни¬маться с постели и ходить. А когда ему стало хорошо, он отозвал Агни в сторону и тихо сказал:
— Индира — мать твоя — велела мне сходить в церковь и окреститься. Индира пришла ко мне, когда меня терзал зверь.
Дети были бесконечно рады обращению отца. Они сводили его в церковь Христианскую, где священник ок¬рестил Брахмана и дал ему новое имя Борис.
С тех пор Агни и Айтар стали жить свободнее и ра¬достнее. Отец их более уже не бил и даже не ругал. Он стал добрее и намного разумнее. Он даже и жениться более не стал. Другие охотники говорили ему: «Брах¬ман, что ты один живешь, без жены?» Он отвечал им: «Индира — самая лучшая. Она жизнь мне спасла, и те¬лесную, и духовную».
Так любовь христианская восторжествовала над мраком язычества. Любовь сначала сама жертвенно умирает, а потом непременно ликующе торжествует, спасая других.