Наталия Шаховская-Шик
Маша с тетей Аней поехали к доктору, то есть Маша поехала на санках, а тетя Аня ее везла. Маша была здорова, но тете Ане надо было поговорить с доктором, а Маше надо было погулять, так как погода была очень хорошая. День был ясный, с легким морозцем. Стоял конец февраля.
Маша сидела закутанная в санках и всю дорогу молчала. Только когда приехали, она тихо сказала:
- Я флаг видела.
Маше было два с половиной года. У нее было бледное некрасивое личико и почти всегда серьезный вид.
Она дожидалась в санках, пока тетя Аня поговорила с доктором, и молча ехала обратно. Только когда остановились у мостика, близко от дома, она сказала так же тихо: "Я два флага видела".
Маша жила не дома, а у бабушки, потому что у Сережи был коклюш. Но коклюш уже почти прошел и доктор позволил детям встречаться на гуляньи.
И вернувшись от доктора, тетя Аня с Машей поехали посмотреть, не гуляет ли Сережа.
Сережа гулял около ворот в коричневой поддевочке с красным кушаком и лопаткой в руках. Он был старше Маши на два года.
Дети не виделись два месяца. Тетя Аня сказала, что они могут поздороваться, но не целоваться.
- Зд'яствуй, Маша,- сказал Сережа.
- Здляствуй, Селеза, - сказала Маша.
Она сидела в санках, а Сережа стоял с лопаточкой. Оба долго молчали. Тетя Аня тоже молчала и на них смотрела.
Маша поглядела на Сережины покрасневшие щечки, на руки в стареньких рукавичках и спросила с серьезным и заботливым лицом:
- Селеза, ты не озяб?
Нет, я не озяб.
Солнышко заходило. Косые его лучи, прорвавшись из-за церкви, осветили верхушки берез бульвара.
Маша посмотрела кругом и опять на Сережу. Ей хотелось много сказать, а слов не было. И она спросила нежным протяжным голоском:
- Селезенька, ты не озяб?
- Нет, Маша, не озяб.
- Ну, пора по домам, - сказала тетя Аня и повела Машу к бабушке на другой конец бульвара, а Сережа пошел домой.
Маша сидела закутанная в санках и всю дорогу молчала. Только когда приехали, она тихо сказала:
- Я флаг видела.
Маше было два с половиной года. У нее было бледное некрасивое личико и почти всегда серьезный вид.
Она дожидалась в санках, пока тетя Аня поговорила с доктором, и молча ехала обратно. Только когда остановились у мостика, близко от дома, она сказала так же тихо: "Я два флага видела".
Маша жила не дома, а у бабушки, потому что у Сережи был коклюш. Но коклюш уже почти прошел и доктор позволил детям встречаться на гуляньи.
И вернувшись от доктора, тетя Аня с Машей поехали посмотреть, не гуляет ли Сережа.
Сережа гулял около ворот в коричневой поддевочке с красным кушаком и лопаткой в руках. Он был старше Маши на два года.
Дети не виделись два месяца. Тетя Аня сказала, что они могут поздороваться, но не целоваться.
- Зд'яствуй, Маша,- сказал Сережа.
- Здляствуй, Селеза, - сказала Маша.
Она сидела в санках, а Сережа стоял с лопаточкой. Оба долго молчали. Тетя Аня тоже молчала и на них смотрела.
Маша поглядела на Сережины покрасневшие щечки, на руки в стареньких рукавичках и спросила с серьезным и заботливым лицом:
- Селеза, ты не озяб?
Нет, я не озяб.
Солнышко заходило. Косые его лучи, прорвавшись из-за церкви, осветили верхушки берез бульвара.
Маша посмотрела кругом и опять на Сережу. Ей хотелось много сказать, а слов не было. И она спросила нежным протяжным голоском:
- Селезенька, ты не озяб?
- Нет, Маша, не озяб.
- Ну, пора по домам, - сказала тетя Аня и повела Машу к бабушке на другой конец бульвара, а Сережа пошел домой.