* * *
Тихая радость, светлая грусть
Снова встречают под сводами храма.
До наизнанки, до наизусть
Все здесь знакомо и дорого мне.
Но каждый раз, придя на восток,
Я открываю там новые страны
И понимать свое сердце учусь
В этой подаренной мне новизне.
10 августа 1998
* * *
Спелая осень, воздух горчит,
Пахнет сентябрьским прелым настоем;
Замоскворечье звоном гудит
Вместе с трамвайно-рельсовым боем.
Дивная осень, встреча старин,
Фресочно листья осыпались в парке,
Как с кракелюрных старинных картин,
Свет закружился, повиснув под аркой.
С ветром гуляет поземка листвы,
Дворники шумно метут тротуары.
Над куполами взлетели кресты,
Вторя сияньем осенним пожарам.
14 сентября 1999
* * *
Зажигают в небо свечи купола,
Благовест плывет дымком, как встарь.
В колокольном оке, слившись с языком,
Замер черным фитилем звонарь.
А над суетой столичных улиц
Фимиамом угольных кадил,
Тихим пением арфийских струнниц
Глас молебный благодать разлил.
1998
* * *
Именье Узкое… седая старина,
Казанский храм, московское барокко,
На ветках старых лип повисла тишина,
И колокол звучит немного одиноко.
И чудится сквозь ветви
кленовой парусины
Боярин Тихон Стрешнев
гуляет снова здесь;
Голицыных, Гагариных,
Нееловых, Толстых
Мозаика времен запечатлела честь.
И Павел Трубецкой,
в руке свечу зажавший,
Выводит на бумаге
крестообразный текст,
Владимир Соловьев в одежде
обветшавшей
Обрел здесь свой покой
и в нем навек исчез.
12 сентября 1995
* * *
Пройдусь по Шаболовке утром,
Сверну в тенистый сквер
И через лужи с перламутром
И струи поливальных сфер
Прогулкой вдоль стены достигну
Надвратной церкви я…
Тут с колокольни звон сорвется,
Рассвет благодаря.
Два черноризца по аллее
Проследуют во храм.
И солнце, пелену развеяв,
Взойдет по куполам.
17 июня 1995
* * *
Ветер метет в переулках листву,
Кружит сусаль, залетает в подъезды,
Будто осыпалась, ранее треснув,
Часть позолотья Москвы поутру.
Чтобы опять на место вернулась
И проросла, разбросав семена,
Патина предков, духовная мудрость,
Эта родная для всех старина.
23 августа 1995
* * *
Носители покоя
Средь суеты времен,
Как маяки меж твердию и небом,
Стоят монастыри о четырех сторон,
Воители сердец и стражи в бедах.
Возросшая от корня
Во славу чудных дел,
В кольчугах белокаменных и ризах
Святая рать стоит, означивши предел
И охраняя в горний мир границы.
1996
* * *
Вечереет… Повечерие звучит,
Льется в переулках тихим светом
И лампадкой масляной горит,
Светлячком мерцая незаметным.
В окнах храма свечные сполохи,
Вдоль домов сиреневая тень.
И дрожат на колокольне вздохи,
Завершая уходящий день.
Скрипнет дверь, в прихрамовую темень
Кто-то одинокий проскользнет.
И прохожий запоздалой тенью
С перекрестьем не спеша пройдет.
11 мая 1995
* * *
Смеркается, и солнце возжигает
По переулкам церкви-купола.
Так в пять часов молитвенно вздыхает
Уставшая вечерняя Москва.
Повеет колокольною прохладой,
И бронза ручейково зазвучит,
И тишина пройдет неспешным шагом,
И время вслед за нею пробежит.
Июнь 1991
* * *
Сырые надгробья на желтой листве,
Затянут в сусаль чуть видимый холмик,
А где-то средь веток виднеется даль…
Как хочется именно это запомнить…
Бескрайнее небо сквозь марлю деревьев,
Плывущие льдины седых облаков,
И ветер, и дождь с повадками клея,
Прижавший к стене намокший листок;
И колокол, тихо вздыхающий звоном,
И запах кадильный, и ставенный скрип,
И принужденную ветром к поклонам
Аллею из мокрых стареющих лип.
10 октября 1995
* * *
В сумерках, когда молитва тает,
Начиная новый Божий день,
В храмовой тени благоухает
Фиолетно-звездная сирень.
Собирая запах своей кистью,
Я кладу его на белый лист,
И в лилово-акврельных брызгах,
Средь ветвей, распугивая птиц,
Вырастает купол в час вечерний
Над узором башенных бойниц.
1995
* * *
Снежные хлопья овсянки январской
В белых сугробов летят молоко,
Дремлется утро и с форточным паром
Вверх поднимается витым шнурком.
Купол присыпан ночною пургою
Старенькой церкви в центре Москвы,
Вижу: над ним Рождество золотое
В небо кладет голубые листы.
Елочность чувствую даже сквозь стены
В хвойное время гирлянд и конфет;
Святки ворвались большой переменой,
И полон смеха школьный буфет.
19 января 1996
* * *
Звонит Москва в рождественскую зиму,
Сползает снег по маковкам церквей,
И дует ветер в переулках в спину,
Неужто снова сжалилась метель?
Своей работой слаженной белея,
Нас соберет к домашним очагам,
И мы почувствуем, что вся эта неделя
Чудесной радостью предназначалась нам.
Прикрыты окна ветками мороза,
И форточки парком на выдох дышат,
В студеном небе расцветают розы
И лепестками падают на крыши.
Прислушайтесь: благоухает садом,
Рождественские святки к нам пришли,
Вдоль крыш домов сосулечным парадом
Зажглись гирляндами небесные огни.
8 января 1998
* * *
В слободе воротников –
Деревянный храм,
Ныне облаченный
В каменную ризу.
В мраморе иконы
Устремились вверх,
И подсвечен взлет их
Огоньками снизу.
Образ настекольный
Чудотворит здесь,
Так прозрачный ангел
Шлет благую весть.
9 июля 1992
* * *
По дороге в Ярославль,
На окраине Москвы,
В перелесье храм поставлен
От Лосинки в полверсты.
Там нечаянная радость
Вас коснется в час вечерний;
Успокоит, сняв усталость,
Благодатный глас молебный.
Обернется в миг он птицей,
Устремится и взлетит,
И весь купол озарится,
И хор дивный зазвучит.
26 марта 1998
ВРЕМЯ ПОСТА
Великий пост… и черноризны образа,
Сапфирной грустью светятся лампады.
И вороны мантийные сидят
У перекошенной кладбищенской ограды.
Погашен свет, лишь свечи, скорбно тая,
Сердца взывают горе в тишине…
Канон Андрея Критского читают
В неделю первую постящейся земле.
16 апреля 2008
БЛАГОВЕЩЕНИЕ
Сорвался с колокольных юбок
Апрельный звон и полетел,
Сначала вверх, потом по кругу,
В алтарь, притвор и за придел,
За край церковного погоста,
В поля, леса, за облака,
Так бестелесно-чудоносна
Летела песня языка;
Касалась неземной любовью,
Такой открытой и простой,
И устремлялась вся на волю,
На волю Божию весной.
И слышалось мне в тех словах:
«Благословенна ты в женах…»
7 апреля 2008
* * *
Какой покой, какая тишина
В задумчивости мерного горенья
Лампадных фитилей, свечей и из окна
Светила восходящего в томленье.
Великий пост. Алтарь наполнен светом,
Сквозь дым кажденья тихо хор поет;
И старый батюшка, во скорбное одетый,
Склонив главу, вдоль солеи идет.
И вот, еще мгновенье, и врата
Откроет он к молящимся с поклоном;
И в тот же миг Святая простота
Польется вместе с колокольным звоном.
1992
ВАЙИ
Воскресенье вербное,
Благовест с утра.
Солнце красно-медное
Гладит купола.
Луковки пылают,
Птиц переполох,
На кресте сидит
Белый голубок.
Золотом подсвечены
Перышки его,
И сложилось венчиком
Чудо-облако.
Суета на паперти,
Ребятня галдит,
На церквушке маленькой
Голубок сидит.
Перекрестье времени –
Неба ширь и твердь.
Воскресенье вербное,
Входит в сердце свет.
20 апреля 2008
НА СТРАСТНОЙ
Страстная седмица –
Черная птица,
Время печальное,
Постно-молчальное.
Хлеб и Вино,
Крест и Голгофа.
Камень на сердце
У Божьего гроба.
Скорбное время,
Время скорбей.
Шесть дней в году…
Целых шесть дней…
24 апреля 2008
ВЕЛИКАЯ СУББОТА
Скоро Пасха, светят куличи,
Пахнет ладаном, ванилью и корицей.
Солнце тянет к куполам лучи,
И воркует голубь с голубицей.
Площадь прицерковная пестра,
Оживились нищие на входе.
Будто бы на сотню лет назад
Я переместился при народе.
Льется безвременье там и тут,
И бабульки свечи возжигают,
Крашеные яйца вкруг кладут
И весенних мух рукой сгоняют.
Расшуршались рыночно цветы,
Куличи характерны и важны,
И сверкают капельки воды
На помятых чуть жабо бумажных.
Бубенцом дрожа, звенит кадило;
Старый батюшка, восстав над суетой,
В воздухе рисует крест кропилом,
Четырехконечный крест простой.
26 апреля 2008
ПАСХА
Созрел пшеничный колос, и зерно
Упало в землю, умерло, как тело.
Но в Пасху ему время Быть пришло,
Оно вдруг задышало и зардело.
Воскресло к жизни хлебное зерно,
«Воистину воскресе!» – я сам видел.
«Христос воскрес! – сказало мне оно. –
Смерть попрана,
и в мир пришел Спаситель.
В Нагорной проповеди сказано о том,
Как надо жить,
чтоб слиться со Христом».
И видел я, как колосилось поле,
И Древо видел на Горе, и Дом,
И Чашу, полную вина, в застолье,
И Триединство ангелов в одном.
27 апреля 2008
* * *
По Москве плыву с акварелью
И пишу портреты церквей.
А сегодня с утра сел на мель я
И любуюсь пейзажем весь день.
Новодевичий… белый, резной,
С тишиной в отражении пруда,
Подарил величавый покой.
Я назвал композицию «Чудо».
4 июля 1995
В НОВОДЕВИЧЬЕМ МОНАСТЫРЕ
Когда садится солнце в час вечерний,
В кольчужной ряби монастырского пруда
Дрожат беленые соборные одежды
И позолотой льются купола.
А посреди зеркальных многоцветий,
Как лилия, возросшая из вод,
Прекрасный, стройный
белокрылый лебедь
По небу отраженному плывет.
В Успенском храме всенощная служба,
Стекает с кисти на чело елей.
Закатным солнцем выкрашен снаружи
Собор Смоленский, страж моих путей.
14 июля 1995
* * *
Куполится Москва, и кувшинки церквей
Позолотой растут среди камня,
Из чугунной ограды свисает сирень
В переулочном сквере прохладном.
Искупавшись в пыли, галдят воробьи;
И на клумбах, как в старенькой сказке,
Где-то в центре Москвы,
на кусочке земли,
Распустились анютины глазки.
13 июля 1996
* * *
Никольский деревянный храм…
Жасмин в июньском цвете
Благоухает белизной
С росою на рассвете.
Двор сторож пересек, сутулясь,
За ним дворовый пес,
И рыжий кот, зевая, жмурясь,
Внимает сонно звукам улиц,
Следя за голубиным танцем,
Как строгий звездочет.
Щеколда скрипнула дверная,
И, вторя ей в ответ,
Пролился, сквозь стекло мерцая,
Лампадки тихий свет.
16 августа 1995
* * *
светлой памяти схимонахини Серафимы
За алтарем, в прохладной сени,
В задумчивых елях – погост.
Покоится там в блаженной кончине
Подвижница судебных верст.
Склоняют дубы свои ветви к могилке,
И свечи дрожат на ветру,
И старец согбенный, стоящий в молитве,
И смех детворы поутру,
И глас панихидный, и руки на камне
Пришедших с прошеньями к ней…
Всем дарит угодница тихую радость,
Коснувшись десницей своей.
Февраль 2000
* * *
Московским летом
Нежная прохлада,
Что в переулках,
Дивно хороша.
Сирень прогнулась
Над оградой сада
И звездочками
Капает с куста.
И голуби слетают
С колокольни,
Почуяв приближенье звонаря.
И свечи россыпью
Цветочной в поле
Под каждою иконою горят.
Июль 1997
СМОЛЕНСКАЯ
Проводи меня, Смоленская, в путь,
Научи меня, родимая, быть,
Чтобы к Богу шел, да чтоб не свернуть,
Чтоб оставить след, а не наследить.
Одигитрией будь мне во всем,
По уму провожай каждый раз
И веди меня ночью и днем,
Чтоб с Тобою быть здесь и сейчас.
Пречестная, идущим покров,
Проведи меня в сердце мое,
Чтобы шаг мой, сошитый из слов,
Оправдал бы терпенье Твое.
Стал бы делом, мостящим пути
Поколеньям, идущим во след,
Чтобы им удалось здесь найти,
Как и мне, предначертанный след.
10 августа 1993
* * *
Солнце нежное спросонья
Гладит купол колокольни,
И галдят, собравшись в стайку,
Воробьи у лавки в сквере.
Я любуюсь игрой света,
Он мне многое напомнил,
Как когда-то я ходил
Богомольцем через поле
В час рассветный, вниз по речке,
В храм Покровский, за село,
За плечо закинув чуни,
С гнутой палкою в руке
И раздумьям предавался
В летней зорьной тишине.
Пусть бликует купол в окнах
Переулочной реки.
До чего ж вы, думы, рядом!
До чего ж вы далеки!
1999
* * *
Льется время в переулки, улицы.
Разливается покой на площадях,
В куполах церквей кристаллизуется
И сверкает крестно на цепях.
Вечность посекундно растворилась
В монастырских стенах тишиной,
Так однажды все же совершилось
В прошлом возвещенное Тобой.
И стоят на страже всех мгновений
Витязи в блистающих шлемах,
Обратив в единое столетья
В белоризных каменных церквах.
8 июля 1993
Тихая радость, светлая грусть
Снова встречают под сводами храма.
До наизнанки, до наизусть
Все здесь знакомо и дорого мне.
Но каждый раз, придя на восток,
Я открываю там новые страны
И понимать свое сердце учусь
В этой подаренной мне новизне.
10 августа 1998
* * *
Спелая осень, воздух горчит,
Пахнет сентябрьским прелым настоем;
Замоскворечье звоном гудит
Вместе с трамвайно-рельсовым боем.
Дивная осень, встреча старин,
Фресочно листья осыпались в парке,
Как с кракелюрных старинных картин,
Свет закружился, повиснув под аркой.
С ветром гуляет поземка листвы,
Дворники шумно метут тротуары.
Над куполами взлетели кресты,
Вторя сияньем осенним пожарам.
14 сентября 1999
* * *
Зажигают в небо свечи купола,
Благовест плывет дымком, как встарь.
В колокольном оке, слившись с языком,
Замер черным фитилем звонарь.
А над суетой столичных улиц
Фимиамом угольных кадил,
Тихим пением арфийских струнниц
Глас молебный благодать разлил.
1998
* * *
Именье Узкое… седая старина,
Казанский храм, московское барокко,
На ветках старых лип повисла тишина,
И колокол звучит немного одиноко.
И чудится сквозь ветви
кленовой парусины
Боярин Тихон Стрешнев
гуляет снова здесь;
Голицыных, Гагариных,
Нееловых, Толстых
Мозаика времен запечатлела честь.
И Павел Трубецкой,
в руке свечу зажавший,
Выводит на бумаге
крестообразный текст,
Владимир Соловьев в одежде
обветшавшей
Обрел здесь свой покой
и в нем навек исчез.
12 сентября 1995
* * *
Пройдусь по Шаболовке утром,
Сверну в тенистый сквер
И через лужи с перламутром
И струи поливальных сфер
Прогулкой вдоль стены достигну
Надвратной церкви я…
Тут с колокольни звон сорвется,
Рассвет благодаря.
Два черноризца по аллее
Проследуют во храм.
И солнце, пелену развеяв,
Взойдет по куполам.
17 июня 1995
* * *
Ветер метет в переулках листву,
Кружит сусаль, залетает в подъезды,
Будто осыпалась, ранее треснув,
Часть позолотья Москвы поутру.
Чтобы опять на место вернулась
И проросла, разбросав семена,
Патина предков, духовная мудрость,
Эта родная для всех старина.
23 августа 1995
* * *
Носители покоя
Средь суеты времен,
Как маяки меж твердию и небом,
Стоят монастыри о четырех сторон,
Воители сердец и стражи в бедах.
Возросшая от корня
Во славу чудных дел,
В кольчугах белокаменных и ризах
Святая рать стоит, означивши предел
И охраняя в горний мир границы.
1996
* * *
Вечереет… Повечерие звучит,
Льется в переулках тихим светом
И лампадкой масляной горит,
Светлячком мерцая незаметным.
В окнах храма свечные сполохи,
Вдоль домов сиреневая тень.
И дрожат на колокольне вздохи,
Завершая уходящий день.
Скрипнет дверь, в прихрамовую темень
Кто-то одинокий проскользнет.
И прохожий запоздалой тенью
С перекрестьем не спеша пройдет.
11 мая 1995
* * *
Смеркается, и солнце возжигает
По переулкам церкви-купола.
Так в пять часов молитвенно вздыхает
Уставшая вечерняя Москва.
Повеет колокольною прохладой,
И бронза ручейково зазвучит,
И тишина пройдет неспешным шагом,
И время вслед за нею пробежит.
Июнь 1991
* * *
Сырые надгробья на желтой листве,
Затянут в сусаль чуть видимый холмик,
А где-то средь веток виднеется даль…
Как хочется именно это запомнить…
Бескрайнее небо сквозь марлю деревьев,
Плывущие льдины седых облаков,
И ветер, и дождь с повадками клея,
Прижавший к стене намокший листок;
И колокол, тихо вздыхающий звоном,
И запах кадильный, и ставенный скрип,
И принужденную ветром к поклонам
Аллею из мокрых стареющих лип.
10 октября 1995
* * *
В сумерках, когда молитва тает,
Начиная новый Божий день,
В храмовой тени благоухает
Фиолетно-звездная сирень.
Собирая запах своей кистью,
Я кладу его на белый лист,
И в лилово-акврельных брызгах,
Средь ветвей, распугивая птиц,
Вырастает купол в час вечерний
Над узором башенных бойниц.
1995
* * *
Снежные хлопья овсянки январской
В белых сугробов летят молоко,
Дремлется утро и с форточным паром
Вверх поднимается витым шнурком.
Купол присыпан ночною пургою
Старенькой церкви в центре Москвы,
Вижу: над ним Рождество золотое
В небо кладет голубые листы.
Елочность чувствую даже сквозь стены
В хвойное время гирлянд и конфет;
Святки ворвались большой переменой,
И полон смеха школьный буфет.
19 января 1996
* * *
Звонит Москва в рождественскую зиму,
Сползает снег по маковкам церквей,
И дует ветер в переулках в спину,
Неужто снова сжалилась метель?
Своей работой слаженной белея,
Нас соберет к домашним очагам,
И мы почувствуем, что вся эта неделя
Чудесной радостью предназначалась нам.
Прикрыты окна ветками мороза,
И форточки парком на выдох дышат,
В студеном небе расцветают розы
И лепестками падают на крыши.
Прислушайтесь: благоухает садом,
Рождественские святки к нам пришли,
Вдоль крыш домов сосулечным парадом
Зажглись гирляндами небесные огни.
8 января 1998
* * *
В слободе воротников –
Деревянный храм,
Ныне облаченный
В каменную ризу.
В мраморе иконы
Устремились вверх,
И подсвечен взлет их
Огоньками снизу.
Образ настекольный
Чудотворит здесь,
Так прозрачный ангел
Шлет благую весть.
9 июля 1992
* * *
По дороге в Ярославль,
На окраине Москвы,
В перелесье храм поставлен
От Лосинки в полверсты.
Там нечаянная радость
Вас коснется в час вечерний;
Успокоит, сняв усталость,
Благодатный глас молебный.
Обернется в миг он птицей,
Устремится и взлетит,
И весь купол озарится,
И хор дивный зазвучит.
26 марта 1998
ВРЕМЯ ПОСТА
Великий пост… и черноризны образа,
Сапфирной грустью светятся лампады.
И вороны мантийные сидят
У перекошенной кладбищенской ограды.
Погашен свет, лишь свечи, скорбно тая,
Сердца взывают горе в тишине…
Канон Андрея Критского читают
В неделю первую постящейся земле.
16 апреля 2008
БЛАГОВЕЩЕНИЕ
Сорвался с колокольных юбок
Апрельный звон и полетел,
Сначала вверх, потом по кругу,
В алтарь, притвор и за придел,
За край церковного погоста,
В поля, леса, за облака,
Так бестелесно-чудоносна
Летела песня языка;
Касалась неземной любовью,
Такой открытой и простой,
И устремлялась вся на волю,
На волю Божию весной.
И слышалось мне в тех словах:
«Благословенна ты в женах…»
7 апреля 2008
* * *
Какой покой, какая тишина
В задумчивости мерного горенья
Лампадных фитилей, свечей и из окна
Светила восходящего в томленье.
Великий пост. Алтарь наполнен светом,
Сквозь дым кажденья тихо хор поет;
И старый батюшка, во скорбное одетый,
Склонив главу, вдоль солеи идет.
И вот, еще мгновенье, и врата
Откроет он к молящимся с поклоном;
И в тот же миг Святая простота
Польется вместе с колокольным звоном.
1992
ВАЙИ
Воскресенье вербное,
Благовест с утра.
Солнце красно-медное
Гладит купола.
Луковки пылают,
Птиц переполох,
На кресте сидит
Белый голубок.
Золотом подсвечены
Перышки его,
И сложилось венчиком
Чудо-облако.
Суета на паперти,
Ребятня галдит,
На церквушке маленькой
Голубок сидит.
Перекрестье времени –
Неба ширь и твердь.
Воскресенье вербное,
Входит в сердце свет.
20 апреля 2008
НА СТРАСТНОЙ
Страстная седмица –
Черная птица,
Время печальное,
Постно-молчальное.
Хлеб и Вино,
Крест и Голгофа.
Камень на сердце
У Божьего гроба.
Скорбное время,
Время скорбей.
Шесть дней в году…
Целых шесть дней…
24 апреля 2008
ВЕЛИКАЯ СУББОТА
Скоро Пасха, светят куличи,
Пахнет ладаном, ванилью и корицей.
Солнце тянет к куполам лучи,
И воркует голубь с голубицей.
Площадь прицерковная пестра,
Оживились нищие на входе.
Будто бы на сотню лет назад
Я переместился при народе.
Льется безвременье там и тут,
И бабульки свечи возжигают,
Крашеные яйца вкруг кладут
И весенних мух рукой сгоняют.
Расшуршались рыночно цветы,
Куличи характерны и важны,
И сверкают капельки воды
На помятых чуть жабо бумажных.
Бубенцом дрожа, звенит кадило;
Старый батюшка, восстав над суетой,
В воздухе рисует крест кропилом,
Четырехконечный крест простой.
26 апреля 2008
ПАСХА
Созрел пшеничный колос, и зерно
Упало в землю, умерло, как тело.
Но в Пасху ему время Быть пришло,
Оно вдруг задышало и зардело.
Воскресло к жизни хлебное зерно,
«Воистину воскресе!» – я сам видел.
«Христос воскрес! – сказало мне оно. –
Смерть попрана,
и в мир пришел Спаситель.
В Нагорной проповеди сказано о том,
Как надо жить,
чтоб слиться со Христом».
И видел я, как колосилось поле,
И Древо видел на Горе, и Дом,
И Чашу, полную вина, в застолье,
И Триединство ангелов в одном.
27 апреля 2008
* * *
По Москве плыву с акварелью
И пишу портреты церквей.
А сегодня с утра сел на мель я
И любуюсь пейзажем весь день.
Новодевичий… белый, резной,
С тишиной в отражении пруда,
Подарил величавый покой.
Я назвал композицию «Чудо».
4 июля 1995
В НОВОДЕВИЧЬЕМ МОНАСТЫРЕ
Когда садится солнце в час вечерний,
В кольчужной ряби монастырского пруда
Дрожат беленые соборные одежды
И позолотой льются купола.
А посреди зеркальных многоцветий,
Как лилия, возросшая из вод,
Прекрасный, стройный
белокрылый лебедь
По небу отраженному плывет.
В Успенском храме всенощная служба,
Стекает с кисти на чело елей.
Закатным солнцем выкрашен снаружи
Собор Смоленский, страж моих путей.
14 июля 1995
* * *
Куполится Москва, и кувшинки церквей
Позолотой растут среди камня,
Из чугунной ограды свисает сирень
В переулочном сквере прохладном.
Искупавшись в пыли, галдят воробьи;
И на клумбах, как в старенькой сказке,
Где-то в центре Москвы,
на кусочке земли,
Распустились анютины глазки.
13 июля 1996
* * *
Никольский деревянный храм…
Жасмин в июньском цвете
Благоухает белизной
С росою на рассвете.
Двор сторож пересек, сутулясь,
За ним дворовый пес,
И рыжий кот, зевая, жмурясь,
Внимает сонно звукам улиц,
Следя за голубиным танцем,
Как строгий звездочет.
Щеколда скрипнула дверная,
И, вторя ей в ответ,
Пролился, сквозь стекло мерцая,
Лампадки тихий свет.
16 августа 1995
* * *
светлой памяти схимонахини Серафимы
За алтарем, в прохладной сени,
В задумчивых елях – погост.
Покоится там в блаженной кончине
Подвижница судебных верст.
Склоняют дубы свои ветви к могилке,
И свечи дрожат на ветру,
И старец согбенный, стоящий в молитве,
И смех детворы поутру,
И глас панихидный, и руки на камне
Пришедших с прошеньями к ней…
Всем дарит угодница тихую радость,
Коснувшись десницей своей.
Февраль 2000
* * *
Московским летом
Нежная прохлада,
Что в переулках,
Дивно хороша.
Сирень прогнулась
Над оградой сада
И звездочками
Капает с куста.
И голуби слетают
С колокольни,
Почуяв приближенье звонаря.
И свечи россыпью
Цветочной в поле
Под каждою иконою горят.
Июль 1997
СМОЛЕНСКАЯ
Проводи меня, Смоленская, в путь,
Научи меня, родимая, быть,
Чтобы к Богу шел, да чтоб не свернуть,
Чтоб оставить след, а не наследить.
Одигитрией будь мне во всем,
По уму провожай каждый раз
И веди меня ночью и днем,
Чтоб с Тобою быть здесь и сейчас.
Пречестная, идущим покров,
Проведи меня в сердце мое,
Чтобы шаг мой, сошитый из слов,
Оправдал бы терпенье Твое.
Стал бы делом, мостящим пути
Поколеньям, идущим во след,
Чтобы им удалось здесь найти,
Как и мне, предначертанный след.
10 августа 1993
* * *
Солнце нежное спросонья
Гладит купол колокольни,
И галдят, собравшись в стайку,
Воробьи у лавки в сквере.
Я любуюсь игрой света,
Он мне многое напомнил,
Как когда-то я ходил
Богомольцем через поле
В час рассветный, вниз по речке,
В храм Покровский, за село,
За плечо закинув чуни,
С гнутой палкою в руке
И раздумьям предавался
В летней зорьной тишине.
Пусть бликует купол в окнах
Переулочной реки.
До чего ж вы, думы, рядом!
До чего ж вы далеки!
1999
* * *
Льется время в переулки, улицы.
Разливается покой на площадях,
В куполах церквей кристаллизуется
И сверкает крестно на цепях.
Вечность посекундно растворилась
В монастырских стенах тишиной,
Так однажды все же совершилось
В прошлом возвещенное Тобой.
И стоят на страже всех мгновений
Витязи в блистающих шлемах,
Обратив в единое столетья
В белоризных каменных церквах.
8 июля 1993