Инна Сапега

Мы столкнулись с ней в дверях храма. Заплаканные глаза, неровные движения. Она стремглав пробежала мимо меня. В маленьком темном притворе тепло. Жмурю глаза, привыкаю к темноте.

- Видала ее? - небольшая фигурка вышла из уголка, - тетя Клава! - узнаю я.

– А что с Женькой?

- Плачет!

- А что?

- Конца Света ждет. Напугали ее вот только что. Говорят, не долго нам осталось. А она в рев - боится.

Тетю Клаву и ее стареющую дочку Женьку я знаю давно. Тетя Клава – маленькая, сухенькая, с большими задумчивыми глазами. Женька – высокая, сильная, эмоциональная. Они всегда вместе. Женьке, наверное, за сорок уже.

- А вы?

- Не, я не боюсь…Что мне боятся. Мне немножко осталось… Но вот Женьку одну оставлять – это не хочется. Говорит – пропаду без тебя, мама…Нельзя сейчас одному быть. Сейчас надо друг за друга держаться...

- И Вы думаете, что последние времена?

- А как же - со времен Спасителя все времена - последние.

Крестится:

- Ну, помоги тебе, Господи! Пойду – найду ее.

Уходит. Я одна остаюсь в притворе. Тихо, в темноте горят свечи, потрескивают. Такой родной запах у них, как у детства или дома. Я сажусь на лавочку и просто сижу. Покойно здесь, совсем бояться не хочется, но трепещу внутри.

В голове слова о. Даниила Сысоева – только недавно слушала проповедь его:

- А что нам, христианам, боятся второго пришествия? Не мы ли должны чаять воскресения мертвых?