Лето было жаркое. Известно, если много пить на ночь, а жарким летом это случается, то ночью непременно придётся встать.
Колька поднялся около трёх часов ночи и сонный поплёлся в туалет. По пути он задел за угол косяка и чертыхнулся. Сделав дело, направился обратно, но, проходя мимо кухни, он краем глаза в лунном свете, пробивавшимся через окно от полной луны, заметил такое, что заставило его остолбенеть.
За кухонным столом сидел некто и пил чай, ну, или делал вид, что пил. В темноте сверкала пара злых и насмешливых глаз.
– В-в-вы к-к-к-кто? – заикаясь еле выдавил из себя Колька.
– Я? – игриво переспросил некто, высоко подняв мохнатые брови. – Я тот, к кому ежедневно и даже ежечасно ты посылаешь своих друзей, а они – тебя.
В это время из-за холодильника стало выплывать нечто такое, что всякие твари из американских фильмов ужасов показались бы плюшевыми мишками и зайчиками, если их поставить рядом.
– Вот, кстати, познакомься, – игриво хохотнул некто. – Это моя бабушка.
«Бабушка» подошла к «внуку», и они вместе сели пить чай.
– Как… как… вы здесь оказались? – пролепетал Колька.
– Как? Очень просто. Ты нас позвал, вот мы и здесь.
– Я? – удивился мальчуган.
– Ты, – утвердительно кивнул подобием головы некто. – Ты же, идя по коридору и задев косяк, чертыхнулся? Вот мы и здесь.
Колька хлопал глазами, не зная, что ответить и делать. От страха ноги его «приросли» к полу, а в животе предательски заурчало.
«Бабушка» и «внучок» сидели и потягивали чаёк. Отпив глоток, «внук» обратился к «бабуле»:
– Ба, ну и что с ним будем делать?
«Бабушка» не успела ответить, потому что Колька закричал:
– Сгинь, сгинь нечистая!
От криков мальчика «родственники» прыснули так, что чай полетел в разные стороны.
– Ой!!! Насмешил! Тебя кто научил такому?! – рассмеялся некто.
Колька не ответил, он вспомнил, что когда-то от своей бабушки слышал, что нечисть не переносит вида креста. Как только он об этом подумал и уже было занёс руку перекреститься, «внучок» зловеще предупредил:
– Даже не думай об этом!
Но Колька не послушался и продолжил движение, и тут же получил от «бабушки» удар хвостом по руке, и «родственники» бросились избивать мальчугана…
***
Колька проснулся рано утром. Ярко светило солнце. «Приснится же такое» – подумал он. Мальчуган захотел бодро откинуть простыню и вскочить на ноги, но первое же движение доставило острую боль, тело заныло, словно после избиения. Мальчуган посмотрел на свою правую руку – она была вся в синяках.
«Так это был не сон! – в ужасе подумал Колька, – Что же делать?»
«А ты не призывай их», – пришла откуда-то спасительная мысль. Колька вспомнил слова «внучка»: «Ты нас позвал, вот мы и здесь».
Мальчуган лежал в постели не в силах шевельнуться – любое движение причиняло боль.
«Всё, – решительно подумал он, – не буду больше чертыхаться, – и, поразмышляв, добавил, – и материться тоже не буду, мало ли где потом окажусь или кем буду!»
Боль во всём теле отступила, как бы подтверждая правильность его намерений. Колька встал и пошёл умываться. Он пока ещё не знал, что благое намерение – это хорошо и важно, но изменить себя – намного сложнее… Но это уже совсем другая история.
Колька поднялся около трёх часов ночи и сонный поплёлся в туалет. По пути он задел за угол косяка и чертыхнулся. Сделав дело, направился обратно, но, проходя мимо кухни, он краем глаза в лунном свете, пробивавшимся через окно от полной луны, заметил такое, что заставило его остолбенеть.
За кухонным столом сидел некто и пил чай, ну, или делал вид, что пил. В темноте сверкала пара злых и насмешливых глаз.
– В-в-вы к-к-к-кто? – заикаясь еле выдавил из себя Колька.
– Я? – игриво переспросил некто, высоко подняв мохнатые брови. – Я тот, к кому ежедневно и даже ежечасно ты посылаешь своих друзей, а они – тебя.
В это время из-за холодильника стало выплывать нечто такое, что всякие твари из американских фильмов ужасов показались бы плюшевыми мишками и зайчиками, если их поставить рядом.
– Вот, кстати, познакомься, – игриво хохотнул некто. – Это моя бабушка.
«Бабушка» подошла к «внуку», и они вместе сели пить чай.
– Как… как… вы здесь оказались? – пролепетал Колька.
– Как? Очень просто. Ты нас позвал, вот мы и здесь.
– Я? – удивился мальчуган.
– Ты, – утвердительно кивнул подобием головы некто. – Ты же, идя по коридору и задев косяк, чертыхнулся? Вот мы и здесь.
Колька хлопал глазами, не зная, что ответить и делать. От страха ноги его «приросли» к полу, а в животе предательски заурчало.
«Бабушка» и «внучок» сидели и потягивали чаёк. Отпив глоток, «внук» обратился к «бабуле»:
– Ба, ну и что с ним будем делать?
«Бабушка» не успела ответить, потому что Колька закричал:
– Сгинь, сгинь нечистая!
От криков мальчика «родственники» прыснули так, что чай полетел в разные стороны.
– Ой!!! Насмешил! Тебя кто научил такому?! – рассмеялся некто.
Колька не ответил, он вспомнил, что когда-то от своей бабушки слышал, что нечисть не переносит вида креста. Как только он об этом подумал и уже было занёс руку перекреститься, «внучок» зловеще предупредил:
– Даже не думай об этом!
Но Колька не послушался и продолжил движение, и тут же получил от «бабушки» удар хвостом по руке, и «родственники» бросились избивать мальчугана…
***
Колька проснулся рано утром. Ярко светило солнце. «Приснится же такое» – подумал он. Мальчуган захотел бодро откинуть простыню и вскочить на ноги, но первое же движение доставило острую боль, тело заныло, словно после избиения. Мальчуган посмотрел на свою правую руку – она была вся в синяках.
«Так это был не сон! – в ужасе подумал Колька, – Что же делать?»
«А ты не призывай их», – пришла откуда-то спасительная мысль. Колька вспомнил слова «внучка»: «Ты нас позвал, вот мы и здесь».
Мальчуган лежал в постели не в силах шевельнуться – любое движение причиняло боль.
«Всё, – решительно подумал он, – не буду больше чертыхаться, – и, поразмышляв, добавил, – и материться тоже не буду, мало ли где потом окажусь или кем буду!»
Боль во всём теле отступила, как бы подтверждая правильность его намерений. Колька встал и пошёл умываться. Он пока ещё не знал, что благое намерение – это хорошо и важно, но изменить себя – намного сложнее… Но это уже совсем другая история.