В 1996 году, на празднование дня памяти Георгия Победоносца, отошел ко Господу мой духовный отец протоиерей Василий Лесняк. Это была огромная, невосполнимая потеря, как будто я осиротел во второй раз. А ведь я так мало лет еще был воцерковлен и, несмотря на все свое усердие к службам и молитвенные старания, на долгое время, проведенное в монастыре, и чтение духовной литературы, едва только начал понимать какие-­то внутренние существенные (или правильнее сказать — сущностные) вещи столь таинственного явления, как ВЕРА.

Так трудно, почти невозможно, словами передать то необъяснимое чувство защиты и покровительства, которое ощущаешь после общения с человеком, имеющим дар молитвы и духовного рассуждения. Быть может, это самые ценные дары, коими Господь награждает Избранных Своих ради нас, немощных и грешных, грешащих непрестанно даже в мыслях своих, когда почитаем прожить без греха.

В продолжение всего времени, что протянулось от первой до второй встречи с отцом Николаем, мне непрестанно хотелось снова увидеть батюшку, услышать тихий голос, напоминающий созерцание тоненькой струйки меда, когда в детстве я часами сидел на папиной пасеке под мирное жужжание пчел, наблюдая за карусельным вращением ручной медогонки, и голубенькие прозрачные бабочки садились на руки, щекоча мне ладони своими хоботками...

Дождь начался еще во Пскове и лил не переставая. Город выглядел каким­то приземистым и невыразительным. Только Завеличье по­прежнему волновало сердце своими белесыми монастырьками, напоминавшими белобрысые детские головки, которые словно высунулись из­за плетня заброшенного деревенского дома, поросшего лопухами и крапивой. Река Великая набухла глухой свинцовой тяжестью и с тихим урчанием переворачивала свои волны.

Художник Елена Утенкова-Тихонова познакомилась с митрополитом Антонием Сурожским в детстве. В день десятилетия со дня его кончины (4 августа) она делится воспоминаниями о владыке

Святые рядом
В гостях у старца Амфилохия
Вслед за Натальей Литовченко, побывавшей в монастыре Белой Церкви, я недавно побывала в Борисовке специально, чтобы увидеть дом, где жил старец Амфилохии (в миру Николай Трубчанинов).

Святые рядом.
В гостях у старца Амфилохия
О иеросхимонахе Амфилохии (в миру Николае Трубчанинове) я впервые услышала года два назад в Борисовке на престольном празднике в честь Николая Угодника.

Батюшка немалое значение придавал внешнему облику пастыря. Только меня в иерейский сан посвятили, он, по моем приезде, обратился ко мне: «Ты волосы­то что — стрижешь?» И, не дожидаясь моего ответа, велел: «Не стриги». Добавлю мимоходом, что батюшка делал подобные замечания без всякой строгости и назидательности в голосе, как­то очень просто и само собой разумеющимся тоном. И тем не менее, его слова проникали всегда очень глубоко, и после них как­то неловко и стыдно было поступать иначе. Характерно, что до моего посвящения в сан он мне таких наставлений не давал. При этом старцу не свойственны были неопрятность или неряшливость. Если посмотреть на его фотографии, то везде он на них внешне очень благообразен и предельно скромен.

Надо сказать, что эта первая поездка была самой продолжительной. В последующие разы я почти не ночевал на острове, да и встречи носили более кратковременный характер. Батюшка вообще не любил, когда к нему часто и без особенной нужды ездили. При встрече никогда не говорил лишнего. Он по натуре своей был большим любителем безмолвия и частенько повторял, что слово серебро, а молчание — золото. Сам он умел и без всяких слов назидать. Причем эти молчаливые назидания действовали иной раз сильнее всяких слов и обличений.

Мой первый приезд к отцу Николаю произошел летом 1985 года, когда еще на остров регулярно ходила «Заря» и когда старца почти никто не знал. Я прибыл во Псков во второй половине дня. Сойдя с поезда и придя на пристань, я узнал, что пароход делает всего два рейса в день — в семь утра и в два часа дня. Был пятый час пополудни. Ночевать мне было абсолютно негде, и поэтому надо было как­-то добираться до острова. Но как?