Все, что есть у меня. Часть 1-я

- Ну, вот здесь я и живу, - стоя вполоборота к своему новому знакомому, я широким жестом руки приглашал его к осмотру своих достопримечательностей, широко при этом улыбаясь. Не знаю почему, но сегодня мне уже с утра было радостно.

Мой новый знакомый кивнул и, осторожно ступая, прошел вперед, а я за ним. Со спины он выглядел почему-то старше, то ли эта его сутулость создавала такое впечатление, то ли длинное темное одеяние, а может и то и другое. Пройдя несколько метров вперед, знакомый обернулся, и я вновь встретился с его молодыми, серыми глазами, выглядывающими из-под густых мохнатых бровей. Было в этих глазах что-то радостное и знакомое мне, я бы даже сказал родное, если бы знал этого человека хоть чуточку дольше.



- А у Вас красиво, - он тоже улыбался. Я скромно промолчал, что тут скажешь, конечно, красиво.

Терпеливо помалкивая, я ждал, слегка покачиваясь на носках, пока мой новый знакомый оглядится по сторонам. Наконец он снова обернулся:

- Вы не против, если мы немного пройдем по этой тропинке?

- Что Вы, конечно, я не против. Вы же мой гость, и я буду только рад показать Вам все, что есть у меня.

Мы спустились со ступенек и оказались на неширокой, мощенной цветным камнем дорожке, ведущей вдоль цветочной клумбы к липовой аллее.

Мой новый знакомый шел не спеша чуть впереди и внимательно рассматривал растения на клумбах. Иногда он останавливался и чуть наклонялся вперед, стараясь получше рассмотреть какой-нибудь особенно интересный экземпляр. И тут уж встревал я, подробно расписывая название и историю этого цветка или растения. Гость вежливо молчал, давая мне возможность обнаружить свои знания. Но совсем скоро случилось так, что возле одного цветка я запнулся, силясь припомнить его название на латыни, и тут мой новый знакомый проявил незаурядную эрудицию в области цветоводства. При этом он как-то виновато улыбнулся мне. Должно быть, его смутила моя вытянувшаяся физиономия. Да и то сказать, я был не то что удивлен, а можно сказать застигнут врасплох. Уж я-то считал себя чуть ли не единственным специалистом в этой области.

- Да, точно так. – Медленно растягивая слова, проговорил я. – А Вы, я вижу, специалист в этом вопросе.

Знакомый ничего мне не ответил, только улыбнулся, будто извиняясь, и пошел дальше по дорожке своей неспешной походкой. Я за ним. Уши мои горели – так мне и надо, а то возомнил себя великим магистром. Я вздохнул, стараясь особо не шуметь: «Да уж, олух так олух. Мог бы и догадаться».

Будто опомнившись, он остановился и, обратившись ко мне, заговорил:

- Был когда-то специалистом, вернее считал себя, теперь уж нет. Просто довелось увидеть много различных садов. – Мы шли сейчас с ним вровень. - А у Вас очень интересная коллекция, такие разные растения на одном участке. Просто удивительно, как Вам удается их совмещать друг с другом.

Я слегка кивнул, принимая комплимент.

- А вот этот цветочек имеет ядовитые шипы, - мой собеседник остановился у роскошного цветущего куста, потом наклонился и осторожно приподнял листы, рассматривая мелкие и острые иглы шипов.

- Что делать, - развел я руками в стороны, - как говорят современные киногерои: не мы такие, а жизнь такая.

- М-да, я думаю все же, что его соседство неполезно другим Вашим цветам, - он аккуратно отпустил листья и, не дожидаясь моего ответа, пошел дальше.

Я снова погрустнел – это был один из моих самых лучших экземпляров. Моя гордость. Он достался мне от отца совсем чахлым, и я положил много усилий, чтобы привести его в теперешний вид. Мне даже пришлось пожертвовать несколькими другими видами, росшими ранее на этом месте. Они слишком разрослись и загораживали этой опасной красоте солнечный свет, мешая кусту правильно развиваться. Все мои знакомые обычно прямо-таки на месте сгорали от зависти, глядя на это чудо, а тут: «я думаю неполезно». «Позвольте уж мне самому определять, что полезно, а что нет, - закрутилось в моей голове, - Ваши советы можете оставить при себе. Лично мне это никогда не мешало». Я уже начал сожалеть о своем преждевременном приглашении нового знакомого в гости.

Молча мы прошли еще немного вперед. Мой новый знакомый по-прежнему шел впереди, изредка о чем-то меня спрашивая, я отвечал без энтузиазма – уж скорей бы закончилась эта экскурсия. «Да пусть себе, смотрит, - наконец решил я, - пусть даже говорит что хочет. Выслушаю - от меня не убудет. Но уж с новыми знакомыми – баста. Как говорится, старый друг - лучше новых двух». Закончив на этом свои размышления, я приободрился и зашагал веселее. Что ни говори, а взгляд на события с точки зрения их неминуемой конечности значительно упрощает отношение к этим самым событиям.

- Что? Простите, я не расслышал, - за своими мыслями я и не заметил, что мой собеседник уже давно что-то мне говорит.

- Я сказал, что, судя по всему, Вы человек увлеченный и ответственный - любите порядок. Все у Вас на своих местах. – Он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. - У Вас очень много ярких однолетних растений и очень мало полезных.

Я скривился в ухмылке: «Опять двадцать пять».

- Нет, нет, Вы не подумайте, у вас очень красиво, все взвешено, ничего лишнего, но хотелось бы за внешней красотой видеть нечто большее. Ведь согласитесь, большинство Ваших растений пустоцветы и высажены для ублажения глаз. Они красивы, но пусты…

- Вы забыли упомянуть - еще и опасны, - не удержался я.

- Есть и опасные, - мой новый знакомый даже и не заметил моего сарказма.

- Видите ли, я не люблю ничего статичного, мне нравятся перемены, нравятся эксперименты. Пусть то, что я вырастил, не имеет такой ярко выраженной полезности, как, например, куст картофеля или томата, но они мне нравятся, и это основной критерий предпочтения. Кроме меня самого, они нравятся моим друзьям и знакомым, ну, по крайней мере, они сами так говорят.

- То, что нравится - это далеко не то, что нужно.

– Ну, с этим можно поспорить. А полезные растения? – Я ухмыльнулся, - так называемая «Лесная аптека», наверное, Вы это имеете ввиду. Что ж, их внешний вид не соответствует моему представлению о настоящем саде, а их полезные свойства в силу обстоятельств мне пока неинтересны.

Мой собеседник молча шел рядом, внимательно слушая и не нарушая моего монолога.

- Да, я понял Вашу мысль: цветущий сад, каким бы совершенным он не был, сам в себе не имеет никакой ценности, как и вообще любая вещь в себе. Он должен служить. Но вот кому? Это вопрос. Пока он служит мне. Да, мне. Моему, если хотите, честолюбию. Здесь практически все создано мной и живет благодаря мне. Умру я, умрет и мой сад, ничего не останется. Вы же знаете: пустоцвет не дает плодов. Да мне и не жалко. – Я горько улыбнулся, - останется разве что тот цветущий куст с ядовитыми шипами, он многолетний и имеет глубокие корни.

Мы еще долго бродили среди цветника, утро за это время успело плавно перейти в день и солнце поднялось высоко. Мы стали несколько ближе друг другу, и я довольно много рассказал ему о своем саде и цветах, растущих в нем, об особенностях наиболее интересных из них. Мой собеседник с интересом меня слушал, обнаруживая глубокие знания в садоводстве. Даже дал несколько дельных советов относительно ухода за садом. Он был очень старомоден, этот мой новый знакомый, все время твердил о недопустимости пустоцвета, о какой-то особенной разборчивости при выращивании растений. О возможной вредоносности многих из них. Приводил какие-то совершенно нелепые примеры, как он утверждал - из собственного опыта. Говорил, что пока есть время, надо возделывать землю и что надо многое успеть, что вовремя неубранные сорняки могут погубить даже самый совершенный сад и еще многое другое, которое я и не запомнил. Интересовался, кстати, как растения переносят непогоду, на что я ответил, что у меня здесь великолепный климат и никакой непогоды не было уже многие и многие годы.

Разговаривая, мы незаметно прошли все мои роскошные клумбы и мощеная дорожка вывела нас в неширокую липовую аллею. Здесь деревья давали густую тень и мы, не сговариваясь, вступили под их укрытие.

- Вот эта липовая аллея, - продолжал я наш разговор, - она посажена моими родителями, давным-давно. Их самих уже нет на этом свете, и я не верю, что эти деревья помнят их. Помню только я. Помню, пока живу.

Наши ноги неслышно ступали по мягкой лесной дороге.

- Какой смысл в многолетних, полезных растениях? – Задал я давно заготовленный вопрос.

Мой собеседник ответил не сразу и ответил не совсем вежливо:

- А какой смысл в цветении яблони, не дающей плодов?

- Хм. Вы мне напоминаете моего отца, - я отшвырнул ногой на обочину дороги упавшую ветку, - он говорил то же самое, только немного другими словами. Хотите я скажу, почему была посажена эта аллея, ну кроме того, чтобы затенять дорогу? Мед! Отец посадил именно липу, чтобы было где его пчелам собирать мед. «Вот сынок, - говорил он, будем долгими зимними вечерами пить чай с липовым медом». И еще он говорил: «Все должно приносить пользу, и человек в первую очередь». Кстати, тот ядовитый куст тоже посадил он, позарившись на его красивые цветы, но, уколовшись пару раз о шипы, забросил его. Даже пытался извести, но до конца так и не смог - у этого растения очень глубокие корни, я уже, по-моему, говорил. А мед? Отец умер, так и не дождавшись меда с цветов этих деревьев, а потом я продал пчел.

- Вот так вот, - я нагловато посмотрел в глаза своему собеседнику, как бы даже несколько кичась этой своей сегодняшней, так не свойственной мне откровенностью, - все, что есть у меня, - это только мое и ничье больше. Я знаю каждую травинку в своем саду, знаю каждый камешек на этой дороге, - продолжал я, - у меня нет ничего, о чем бы я не знал или чего бы я не хотел иметь. Я абсолютный хозяин здесь, у себя.

Пожалуй, получилось чересчур грубо, но уж как получилось. Как говорится: из песни слов не выкинешь. Я осторожно посмотрел на своего собеседника – вроде бы не обиделся, ну и хорошо.

Липовая аллея незаметно привела нас к Озеру среди зеленого луга. Вот уж куда я не собирался никого приводить, так это сюда. Озеро - это заповедник, бывать здесь могу только я и никто больше. Сад – садом, там частенько бывают мои друзья, и даже по аллее я гулял когда-то с одной очень… ну это не важно, но Озеро - здесь нет места никому, кроме меня. Я хотел было вежливо, но решительно заступить дорогу моему новому знакомому, но как-то так получилось, что не успел, и через мгновение мы оба оказались на берегу, у самой воды.

Озеро – оно для меня все. Когда я бываю здесь, я могу слышать колыбельные, которые пела мне моя мать, могу видеть отца, ухаживающего за яблонями в саду, могу снова встретить ту милую девушку, выходящую на берег из аллеи, и никто, никто не имеет права нарушать здешний покой. И вот здесь, сейчас на берегу моего Озера новый человек, и странно, что я был спокоен. До этого момента я всегда думал, что никогда и никому не позволю тут находиться. Мой новый знакомый вел себя на удивление тактично, словно чувствуя мое особенное отношение к этому месту. Он как-то сразу слился со всей этой тишиной и покоем. Вскоре и я успокоился, потом подошел поближе и встал рядом с ним. Мы смотрели на зеркало воды, в котором отражались деревья и плывущие по синему небу облака. Глубоко в кристальной воде мелькали серебряные блики рыб и можно было видеть, как слегка раскачиваются, словно от легкого ветерка, подводные травы.

Мой собеседник молчал. Я хотел было что-то ему сказать, но он остановил меня жестом, потом подобрал с земли гладкий, круглый камень, как-то странно посмотрел на меня и, встав на каменный уступ, возвышающийся над водой, легко бросил его в зеркальную гладь. Я вздрогнул вместе с Озером. Его кристально-чистая вода замутилась поднятой из глубин грязью, в воздухе повисло зловоние.

Я стоял пораженный, не в силах что-либо сделать. Такого поворота я не мог предполагать даже в самых своих недобрых мыслях. Человек, которого я привел сюда как друга, нарушил священный покой моего Озера. Он попрал его, осквернил самое дорогое для меня. Кровь прилила к моему лицу, я был в бешенстве. С усилием сдерживая себя, я тихо процедил сквозь сжатые зубы:

- Вы должны покинуть это место и забыть сюда дорогу.

Мой новый знакомый беспрекословно повиновался и, не поднимая на меня глаз, пошел прочь. Глядя на его удаляющуюся спину, я почувствовал какое-то совершенно дикое и неуправляемое желание ударить его. Чтобы не сделать этого, я закрыл глаза и, обхватив голову руками, опустился на сырую землю.

Продолжение следует...