На лавочке около детской площадки мы беседовали с одной женщиной. Вдруг она увидела, как ее малыш побежал наперерез летящим тяжелым качелям.

Однажды княгиня должна была приехать в приют для маленьких девочек-сирот

Это было, когда я весной по утрам ходила узкой лесной тропинкой по росистой траве.

«Ты одинока? Сходи в детский дом или интернат, навести сирот»

Я выросла в СССР. Со всей соответствующей тому времени атрибутикой: пионерским детством, комсомольской юностью, 7-м ноября и не совсем понятным лозунгом «Религия-опиум для народа».

Она всегда с улыбкой припоминала детство, и, не умея рассказывать складно, скупыми словами-штрихами набрасывала его: двенадцать братьев и сестёр, берег озера, особое послушание для неё, младшенькой — плести рыболовные сети.

У нас в посёлке жила семья, муж с женой, обоим где-то под сорок, и двое их детей: девочка лет семнадцати и мальчик, порядка десяти. Она была на виду, держала небольшой продуктовый магазинчик.

Я — сталь. Холодная. Лица друзей отражаются в поверхности черно—белым. Ничто не проникает внутрь.
За окном мелькают сосны. Значит — Псковщина, Москва далеко. Руль держу жёстко. Я — сталь. Но мне так надоело ею быть.

Она была моим самым дорогим, любимым и близким человеком. Моя дорогая, незабвенная Надежда Артемьевна, моя баба Надя…

Перед тем, как принять сан, будущий священник Николай Кравченко успел проявить себя как доблестный защитник Родины.